Голгофа женщины

— Право? Ты уверен, что Ксения все еще так же влюблена в тебя? Я же думаю, что она очарована Ричардом никак не менее, чем тобой. Во всяком случае, ей чаще представляется случай любоваться им, чем тобой, так как тебя никогда не бывает дома. Что же касается забот, предупредительности и подарков, то все это идет от Ричарда. Может быть, он все это делает от твоего имени, но что может значить этот официальный этикет, когда Ксения отлично знает, что ты вовсе не думаешь баловать ее деликатным вниманием, — ядовито заметила Юлия.

— Будь так добра, занимайся своими делами, а в мои не вмешивайся. Раз и навсегда я отвергаю всякие ядовитые намеки на мои отношения к брату и к жене. Но берегись касаться твоим злым языком моей чести! Иначе я прибегну к репрессиям, и тебе придется дорого заплатить за твою дерзость.

Молодой человек встал, оттолкнул тарелку и вышел, ни с кем не простившись.

Иван Федорович был страшно взбешен: он ненавидел злые и оскорбительные для его чести намеки; но более всего ему было неприятно, что могли говорить, будто он пользуется любовью брата к своей жене. Если бы это и было правдой, то и тогда никто не должен был сметь даже подозревать этого. В то же время он достаточно хорошо знал Юлию, чтобы быть уверенным, что она повсюду разнесет свою дерзкую сплетню.

Иван Федорович был слишком наблюдателен и не мог не заметить, что брат очень интересуется Ксенией и делает все, чтобы окружить молодую женщину комфортом и избавить ее от всяких забот.

Теперь ему было достаточно намекнуть на свои расходы по хозяйству и на тяжелое бремя, которое он взял себе на шею, и кошелек Ричарда широко открывался для возмещения всех этих воображаемых издержек.

Да, Ричард любил Ксению, это было несомненно. Наконец-то, этот брат, баловень счастья, которому он всегда завидовал и которого ненавидел, в свою очередь, должен был завидовать ему, так как он обладал сокровищем, которого Ричард не мог взять у него, благодаря тому, что Ксения не разделяла его чувства. Что молодая женщина может предпочесть Ричарда ему, он не допускал даже мысли и считал это совершенно невозможным.

Иван Федорович насмешливо забавлялся любовью брата, которая давала ему в руки орудие его мучить и всячески ранить Ричарда, оставаясь, в то же время, с ним в лучших отношениях.

Мысль, что Юлия со своим ядовитым языком лишит его такого выгодного положения, приводила его в настоящее бешенство.

Прошло несколько недель, в течение которых в жизни наших героев не произошло ничего особенного. Но мало-помалу начали ходить оскорбительные слухи и грязные сплетни насчет Ричарда и Ксении. Эти сплетни шли от Юлии Павловны, которая всюду распространяла, что Ричард находится в любовной связи со своей невесткой.

Юлия действовала так не только из злобы к человеку, пренебрегшему ее любовью, но также из желания отомстить Ивану Федоровичу за его дерзкий ответ и за проповеди обеих пожилых дам, последовавшие за бешеным уходом кузена.

Было начало февраля, Ксения сидела одна в своем будуаре и горько плакала. Слезы и заботы были частыми гостями в этой маленькой комнате, такой изящной и комфортабельной с виду. В действительности, молодая женщина боролась с настоящей нуждой, и иногда у нее не хватало средств поддерживать домашнее хозяйство с тем тощим бюджетом, какой ей ассигновал муж. Иван Федорович никогда не спрашивал, хватает ли ей денег, но всегда требовал хороших обедов и был очень капризен.

Пятьсот рублей, которые дал ей отец, Ксения уже давно израсходовала, так как на свои личные нужды она ничего не брала у Ивана Федоровича.

Сегодня молодая женщина была особенно нервна и расстроена. У нее вышла очень неприятная сцена с одним пьяным ростовщиком, который довольно дерзко требовал уплаты.

Ксения задыхалась от стыда и гнева. Она до такой степени была поглощена своими думами, что не слыхала, как подъехал Ричард, и увидела его только тогда, когда он вскричал:

— Вы плачете, Ксения Александровна! Что такое случилось?

Молодая женщина покраснела и выпрямилась со смущенным видом. Она тщательно скрывала от зятя свои затруднения. Так как в последнее время он бывал у них значительно реже, то она не ждала его, в особенности сегодня.

Ксения пыталась улыбнуться и вернуть себе хладнокровие, но тщетно: нервы ее были слишком возбуждены. Она снова упала на диван, зарылась головой в подушку и разрыдалась.

Перепуганный Ричард сел рядом с молодой женщиной и старался ее успокоить, убеждая, что при ее настоящем положении подобное волнение крайне вредно.

— Ах! Если я умру, то тем лучше! Довольно с меня такой проклятой» жизни! Довольно с меня кучи лжи, унижении и нищеты, от которых я задыхаюсь. Как слепая, я добровольно надела себе петлю на шею, а Господь покинул меня и дает мне гибнуть, — вне себя вскричала она.

Однако на вопросы Ричарда она сначала упорно отмалчивалась и уступила только тогда, когда он начал сердиться и упрекать ее в недостатке доверия.