Голгофа

Избушка в лесу была боевым постом качалинской армии, состоявшей из отца и трех его сыновей. Евгений, старший сын, командовал целой ротой «черных ястребов» и очень толково исполнял роль командира. Отец их был лесником. У себя дома они создали малое предприятие, исправно платили налоги, постепенно склонили на свою сторону начальство и милицию всей округи. Им помогали, их защищали, прикрывали и, когда было надо, участвовали в проведении боевых операций. Это была одна из форм русского сопротивления, которая налаживалась здесь в рамках закона и с участием людей, призванных блюсти порядок и правила общежития. Это была невидимая постороннему глазу партизанская война, разгоравшаяся на просторах России и заставлявшая трепетать воров и грабителей, рыцарей теневой экономики, особенно же дельцов, наладивших подпольное производство водки, табака и наркотиков.

Качалин предложил Евгению выйти с ним на улицу и здесь давал инструкции. Перечислил объекты, которые следует «поузить» в первую очередь. Затем предложил расширить строительство подземного помещения и тоннеля под гаражом. Здесь у них, как и в Сосновке, создавался подземный объект с хитрым и почти невозможным для разоблачения механизмом управления, связи и сигнализации. В стороне от дома устраивалось хранилище для изъятых у воров денег, золота и драгоценностей.

— У вас сейчас есть золото? — спросил Сергей.

— Да, есть. И уже немало.

— Мужские кольца, перстни, женские украшения есть?

— Да, и очень ценные.

— Ты сейчас сходи на склад и принеси для каждого мужика, отлетающего в Австралию, по два массивных кольца, по два перстня с крупными бриллиантами, а для женщин — колье, браслеты, серьги и всякое другое. Это на случай, если в Австралии будут у нас осложнения с деньгами.

— Хорошо. Я сейчас принесу.

И Качалин пошел в дом, а Евгений скрылся за углом. Потом он, как и обещал, вернулся с драгоценностями и незаметно для других положил их ему в карман.

Качалин сказал:

— Отвезешь нас в Москву.

Евгений ничего не ответил. Он беспрекословно подчинялся начальнику.

Выехали через час, задолго до рассвета. Вскоре выкатились на хорошую грунтовую дорогу, а там и на Московское шоссе, по которому пошли со скоростью сто десять километров. В десятом часу утра они были уже в столице, мчались по Ленинградскому проспекту и затем свернули на проспект Мира, где невдалеке от гостиницы «Космос» Качалиным была недавно куплена трехкомнатная квартира.

Женщинам Сергей показал спальню с двумя кроватями, удобным диваном, двумя креслами и великолепным видом на кишащую ларьками площадь перед метро «ВДНХ» и открывавшееся вдали пространство, где в тени высоких деревьев утопали дворцы некогда такой оживленной и праздничной Сельскохозяйственной выставки.

— Советую вам хорошо отдохнуть перед дальней дорогой. Полетим не куда–нибудь, а в Австралию, на юго–запад континента.

— Я никогда не была в Австралии, и в Антарктиду мне бы хотелось слетать! — воскликнула жадная до новых и сильных впечатлений Александра. Ей не хотелось расставаться с мотоциклом и ребятами, которые так легко и просто приняли ее за командира, но она верила, что скоро к ним вернется и вновь будет носиться по грунтовым дорогам псковщины, новгородчины и всей прибалтийской земли.

Сергей сел на диван и пригласил женщин присесть с ним рядом. Вынул из кармана целую горсть драгоценностей и стал примерять им на руки кольца, перстни, браслеты.

— Ай, какая прелесть! Это мне? Навсегда? — вскрикивала Саша. — Мама не покупает дорогих вещей — боится, что жулики прибьют меня в лифте или у подъезда дома.

Качалин подобрал ей золотое кольцо и два перстня с бриллиантами, дорогие серьги, а на шее прикрепил колье, стоившее многие десятки тысяч долларов. Так же щедро одарил Нину Ивановну.

— Это вам на случай, если не будет денег. Сейчас вроде бы не разрешают много везти с собой. А по чекам еще не известно, получим или нет.

Саша возразила:

— Я никогда и никому не продам эти прелестные вещицы. Пешком дойду до России, а не расстанусь с ними.

— По морям и океанам не дойдешь.

— Я маме позвоню. Она пришлет деньги — и мне, и Нине Ивановне. А если надо, и вам с Николаем Васильевичем. У мамы есть деньги. Я надеюсь, звонить–то из Австралии можно?

— Звонить отовсюду можно. Связь сейчас через спутники. Хоть и в Антарктиду поезжай.

В дверях появился Шахт.

— Билеты будут вечером. Вылетаем завтра в четырнадцать часов. В Австралию разрешают взять с собой три тысячи долларов.

Вынул из сумки доллары, стал считать.

— Вот вам… каждому по три тысячи. Когда по моим чекам возьмете в банке деньги, этот долг вернете мне.

— Но я бы хотела приодеться и взять с собой теплые вещи, — сказала Нина Ивановна. — Насколько я знакома с географией, юг Австралии недалеко от Антарктиды, там холодно.