Голицыны. Главные помещики

Французский посол де Невиль называл дом Голицына «одним из великолепнейших в Европе». Один его заезжий соотечественник писал: «Княжеские палаты ничем не уступали домам парижских вельмож… Обставлены они были ничуть не хуже, превосходили их количеством живописных полотен и, особенно, книгами. Ну и приборами различными – термометрами, барометрами, астролябией. Ничего похожего у моих сиятельных парижских знакомцев не водилось». Гостеприимный хозяин, Василий Васильевич всегда держал свой дом открытым, любил принимать гостей, часто устраивал театральные действа, выступая в роли актера.

Сегодня, к сожалению, от великолепного дворца Голицына не осталось и следа. После опалы князя дом его отошел в казну, а комнаты и находящееся в них имущество были подробно описаны, оценены и приобщены к «Розыскным делам о Федоре Шакловитом и его сообщниках». В 1691 году палаты Голицына были пожалованы сыновьям грузинского царя Александру и Матвею Арчиловичам. В XVIII веке дом принадлежал внуку Арчила Бакару Вахтанговичу, почему назывался иногда Бакаров дом. В 1761 году в доме Голицына был устроен торжественный прием в честь грузинского царя Теймураза II, который направлялся в Петербург с дипломатической миссией. Палаты переходили по наследству, в XIX веке потомки грузинских царей сдавали их внаем. После того как в 1871 году дом был продан, по замечанию В. Гиляровского, «какому-то купцу», весь декор XVII века был срублен, так как мешал ремонту, были сломаны и остатки галереи, соединявшей дом с храмом Параскевы Пятницы, бывшем домовым храмом Голицыных. В результате палаты Голицына были переделаны до неузнаваемости, а к началу XX века в угрюмом здании помещались рыбокоптильня и извозчичий двор. Архитектурный путеводитель по Москве 1913 года сообщал, что дом Голицына в Охотном ряду «не уцелел». Однако обследование дома с рыбокоптильней в 1918 году привело к обнаружению старинных внутристенных лестниц, сводчатых помещений и подвалов. Палаты Голицына полностью сохранили старинную внутреннюю планировку. В 1920 году комиссия «Старая Москва» хлопотала об устройстве в них музея. В течение 1920-х годов палаты были реставрированы под руководством Петра Барановского. Под толстым слоем штукатурки были вскрыты следы роскошного декоративного убранства фасадов – белокаменных наличников, колонок, фриза. Но в связи с реконструкцией центра Москвы уже к 1934 году по решению городских властей здание было полностью снесено – следом за находившейся по соседству церковью Параскевы Пятницы.

Помимо прочего, Василий Васильевич упоминается в исторической литературе как один из первых отечественных галломанов, который заимствовал не только внешние формы иноземной культуры. Ему удалось собрать одну из богатейших для своей эпохи библиотек, отличавшуюся разнообразием печатных и рукописных книг на русском, польском, французском, немецком и латинском языках. В ней имелись копии «Алкорана» и «Киевского летописца», сочинения европейских и античных авторов, разные грамматики, немецкая геометрия, труды по географии и истории.

Что касается государственных дел, в 1687 и 1689 годах Василию Васильевичу пришлось возглавить походы против крымского хана (по условиям «вечного мира» с Речью Посполитой Москва обязалась принять участие в войне Австрии и Польши с Турцией, и Крымские походы были предприняты в осуществление этого договора). Не обладая военными талантами, сибарит по натуре, князь Голицын пытался уклониться от обязанностей командующего, однако Софья Алексеевна настояла на том, чтобы он отправился в поход в должности военачальника. Крымские походы Голицына следует признать чрезвычайно неудачными. Искусный дипломат, к сожалению, не обладал ни знаниями опытного воеводы, ни талантом полководца. Возглавляя вместе с гетманом И. Самойловичем стотысячное войско в ходе первой военной кампании, осуществленной летом 1687 года, он так и не сумел достичь Перекопа. Из-за недостатка фуража и воды, нестерпимого зноя русское войско понесло значительные небоевые потери и было вынуждено уйти из выжженных крымчаками степей. Вернувшись в Москву, Василий Васильевич использовал все возможности, дабы укрепить международное положение рассыпающейся Священ ной лиги. Послы его работали в Лондоне, Париже, Берлине, Мадриде, Амстердаме, Стокгольме, Копенгагене и Флоренции, пытаясь привлечь новых членов в Лигу и продлить хрупкий мир.