Голландия и голландцы. О чем молчат путеводители

Оказывается, со времен Вильгельма Нидерландами правила одна-единственная династия — Оранских, правда, с небольшими перерывами. Вначале они назывались наместниками, потом, начиная с 1815 года, — королями. А перерывы были вызваны тем, что иногда парламент, недовольный действиями главы государства, отправлял его в отставку. Особенно парламент бывал недоволен, когда кто-нибудь из Оранских, разгорячившись, начинал задирать соседей и провоцировал войны. Самый большой период парламентского правления продолжался сорок пять лет — с 1702 по 1747 год. Правда, был еще один короткий эпизод, когда Нидерландами правил не Оранский — с 1810 по 1813 год. Но это произошло, если можно так сказать, по уважительной причине — Наполеон Бонапарт покончил с Батавской республикой и посадил на трон своего брата — Луи Наполеона. Но голландцы делают вид, что этого самого Луи они просто не заметили. Обо всей этой истории автор еще напомнит читателю, если, конечно, не забудет впопыхах.

Альберт: Никаких впопыхах! Это очень важно, иначе никто не поймет, почему голландцы с такой симпатией относятся к России!

Я: Ты уже говорил, что у голландцев есть на это две причины!

Альберт: Три!

Я: Ты говорил про две.

Альберт: Тогда еще раз!

Ладно, напомню сразу. Итак, Альберт опять настаивает, чтобы я довел до сведения русского читателя, что у голландцев есть три причины относиться к России с уважением и симпатией. О первых двух я уже говорил, но напомню.

Причина первая: русские освободили Голландию от Наполеона; если бы не русские казаки, страна так бы и осталась французской провинцией.

Причина вторая: русские сломали хребет гитлеровской Германии; если бы не русские войска, страна так бы и осталась немецкой провинцией.

И наконец, третья и, может быть, самая главная причина: оба раза русские ушли восвояси, предоставив голландцам управлять страной по собственному усмотрению!

И нетрудно догадаться, как распорядились голландцы. Они немедленно вернули из Лондона королеву Вильгельмину, возглавлявшую там правительство в изгнании, и вновь посадили ее на трон.

Так что взаимная преданность нации и династии прямо удивительна. И день рождения королевы — всего лишь повод эту преданность продемонстрировать и таким образом отблагодарить Оранских за то, что они сумели довести эту маленькую и мало приспособленную для жизни страну в целости и сохранности до наших дней.

Наутро я встал рано и вышел на крыльцо гостиницы. По обе стороны расселись похожие на цыганок-гадалок кусты шиповника. Солнце закрыло небольшое облако, на землю упала тень, и сразу стало холодно. Подул резкий ледяной ветер. Я вернулся в вестибюль, взял кофе и в ожидании своих спутников стал рассматривать иллюстрированный журнал с фотографиями поп-звезд в быту, не переставая удивляться, кому это может быть интересно.

Позавтракав, мы, уже не плутая, подъехали в центр Гауды на машине и, оставив ее на парковке, пошли смотреть церковь Святого Иоанна Крестителя. Этот собор — единственное место в Нидерландах, где удалось сохранить такое количество витражных окон шестнадцатого века, а именно шестьдесят четыре штуки. Вообще говоря, рука не поворачивается (или язык не поднимается? — у меня всегда с этим путаница) называть их штуками — такие окошки высотой метров в тридцать пять и шириной метров в десять, каждое из которых представляет собой многофигурную композицию на библейские и исторические темы. Справедливости ради надо сказать, что не все витражи относятся к шестнадцатому веку, есть и поновее, начала семнадцатого, а три витража были созданы уже в наше время. Два из них выполнены в двадцатые — тридцатые годы в реставрационной мастерской Яна Схаутена в Дельфте и посвящены гигантской работе по восстановлению витражей. Один витраж изображает руки дарителей, предоставивших средства на реставрацию, а другой — символический — называется «Восстановление храма» и изображает строительство храма в Иерусалиме после возвращения иудеев из вавилонского плена. Третий, «новый» витраж смонтирован в 1947 году и посвящен освобождению Голландии от немцев.

Описывать витражи — дело совершенно невозможное. Попробуй описать словами хотя бы одно, а не шестьдесят четыре, многофигурное полотно Босха или Брейгеля! Чтобы не описать, а просто рассмотреть только один витраж, уйдет не менее получаса. Поэтому ограничусь замечанием, что витражи хорошие. Прямо скажем — неплохие витражи. Может быть, поедем как-нибудь в Гауду еще раз — разглядеть их поподробнее.

Впечатляет другое — любовная тщательность, с какой местные жители их берегут. С каждого витража сделаны многочисленные полномасштабные цветные копии на картоне, снаружи витражи покрыли защитным стеклом, чтобы уменьшить вредное воздействие уже далеко не такого чистого, как в шестнадцатом веке, воздуха и избежать всяких непредвиденных случайностей.