Голландское господство в четырех частях света. XVI— XVIII века. Торговые войны в Европе, Индии, Южной Африке и Америке

Какими бы морские офицеры ни были «неотесанными бурами» или бюргерскими сыновьями, они обычно полагались на жесткую дисциплину и суровые наказания, дабы поддерживать порядок среди своих людей, обращаясь с ними, согласно вошедшей в обиход поговорке, «как с людьми на берегу и как со скотом на борту». «Для моряков на борту «индийца», – записал в 1751 г. один опытный путешественник, – проклятия, ругань, блуд, разврат и убийства являются сущими пустяками. Поэтому среди этой публики всегда происходит некое брожение, и если офицеры быстро не пресекали бы беспорядки с помощью наказаний, то их собственная жизнь наверняка подвергалась бы опасности среди такого разнузданного сброда». Солдаты и моряки Ост-Индской компании, писал в 1677 г. один из наиболее нетерпимых в вопросах нравственности служащих, «ведут себя как дикие кабаны; они грабят и воруют, пьянствуют и блудят с таким бесстыдством, словно у них это не считается зазорным». По сей причине, добавляет он, ими следует править железной рукой, «как дикими зверями; иначе они способны безо всяких причин избить кого угодно». Николас де Графф, более сочувствующий и искушенный путешественник, проявил большее понимание участи моряка и возможной причины их непокорности, когда писал: «Ян Маат, самый последний и нижний чин на судне, должен быть готов, по малейшему кивку или приказу любого вышестоящего, без пререканий выполнять все, что ему велено. При любом проявлении нежелания ему грозит порка линем – отрезком веревки или каната. Матросы должны взбираться на мачты и реи днем и ночью, в шторм и бурю. Они должны нагружать и разгружать суда, они также должны стоять на сходнях, словно покорные рабы, держа шляпу в руках, когда шкипер или иной офицер покидает корабль или возвращается на него». Свидетельства де Граффа особенно ценны, поскольку он служил в военно-морском флоте, на китобойных судах и судах Вест- и Ост-Индской компаний.

Наказания включали в себя смертную казнь за убийство, мятеж и гомосексуализм (обычно провинившегося сбрасывали за борт привязанным к телу жертвы или к другому преступнику); протаскивание под килем от носа до кормы; ныряние с реи; прибивание руки преступника к грот-мачте; порку чем попало – от 10 до 500 ударов; заключение в кандалах на хлеб и воду в очень тесный карцер. Расчетливая сторона голландского характера проявлялась в штрафах самого широкого диапазона, которые накладывались сами по себе или в сочетании с физическим наказанием – в этом отношении особой взыскательностью славилась Голландская Ост-Индская компания. Оскорбление вышестоящих офицеров, богохульство, пьянство, драки на ножах (кортиках) были наиболее распространенными нарушениями. Несомненно, мятежи и неподчинение чаще случались на судах восточных и западных «индийцев», чем в военно-морском и обычном торговом флоте. Возможно, это частично связано с более длительными морскими переходами «индийцев» и более высоким процентом иностранцев в их командах, хотя по поводу последнего мнения расходятся.

Heeren XVII изначально – и оптимистично – постановили, что не следует нанимать в качестве моряков норвежцев и «истерлингов» и как можно меньше французов, англичан и шотландцев, однако правило это оказалось с самого начала мертворожденным. Огромные потери европейцев в тропиках и нежелание многих нидерландцев служить в колониях или в монополистической торговой компании означало (как мы уже видели), что и VOC, и WIC приходилось брать на службу кого попало. Многие не видели в этом большого вреда, соглашаясь с Николасом Витсеном, отметившим в 1671 г., что мешанина национальностей на борту судна уменьшает шансы успешного мятежа, замышлявшегося командой. Однако другие соглашались с генерал-губернатором Жаком Спексом, который в 1629 г. сокрушался по поводу большого процента иностранцев, напоминая Heeren XVII: «У нас так часто возникали проблемы в Азии из-за множества англичан и французов на нашей службе, что, как мы надеемся, их превосходительства предотвратят в будущем, обеспечивая нас добропорядочными и заслуживающими доверия нидерландскими душами». Но, увы, даже когда и «находились нидерландские души», они не всегда оказывались «добропорядочными и заслуживающими доверия», как показали мятежи на кораблях, в которых они зачастую принимали самое активное участие.

Естественно, мнения относительно того, какие иностранцы более желательны – или хотя бы нежелательны – для найма в качестве низовых чинов, сильно различались. Например, обе компании постоянно издавали приказы против найма католиков на любые должности, однако их обычно игнорировали или обходили, когда дело доходило до набора солдат или матросов. Долгое время даже к лютеранам относились с подозрением; однако, хотя богобоязненным кальвинистам и оказывалось официальное предпочтение, их никогда не находилось под рукой в достаточном количестве.