Голливуд

В раковине торчало белое полотенце. Один конец зафигачили в сток, другой свисал на пол. Мне это не понравилось. Полотенце промокло насквозь, с него капало. На кой черт надо было это делать? Что бы это значило? Следы недавнего веселья? Я чувствовал, что это неспроста. Да, как же я, однако, стар; отстал от жизни. Столько прожив, столько познав, я, поди ж ты, не мог разгадать смысла какого-то паршивого мокрого утиральника.

И главное, Джек знал, что я сюда иду, — почему не убрал эту фигню? Может, это мне послание?

Я вышел из уборной.

Будь я нью-йоркцем, я бы как ни в чем не бывало поинтересовался: «А чой-то у вас там в раковине мокрое полотенце делает?»

Но я калифорниец. И потому молча вошел в комнату и сел, не сказав ни слова, ибо это не мое собачье дело.

Джон уже вернулся с пивом, и у меня под рукой оказалась открытая банка. Я взял ее. Жизнь вновь была хороша.

— На главную женскую роль приглашу Франсин Бауэре, — сказал Джек. — Она мне не откажет.

— Я тоже знаком с Франсин, — сказал Джон. — И тоже шепну ей словечко.

— Почему бы вам не объединить усилия? — спросила Сара.

Ленни снова ушел за пивом. Он четко следил за этим делом. Наш человек.

— Интересно, а мне там не найдется ролишка? — спросил он. Я взглянул на Джона.

— Ленни всегда со мной снимается, — сказал Джек.

— Найдется для тебя роль. Обещаю, — сказал Джон. — Займем тебя.

— Я читал сценарий, — сказал Ленни. — По-моему, я мог бы сыграть бармена.

— Но тебе придется лупить по башке своего дружка, — заметил я.

— Нет проблем, — ответил Ленни.

— Да, — сказал Джек. — Это ему не впервой. Он мне однажды зуб вышиб.

— Неужели? — переспросила Сара.

— Вот он не даст соврать, — ответил Джек.

Мы потягивали пивко. Болтали о пустяках. О подвигах Ленни. Я понял, что в случае чего за ним не заржавеет.

Пиво кончалось, надо было отчаливать.

Перед уходом я совершил еще один поход в сортир. Потом я и Сара стали прощаться. Джон оставался, наверное, хотел обговорить какие-нибудь детали.

И тогда случилась вот какая странная штука. Я спросил у Джека: «Старик, а чего это у тебя там полотенце в раковине мокнет?»

— Какое еще полотенце? — удивился Джек. Так закончился этот вечер.

Прошло три или четыре недели. Однажды вечером зазвонил телефон. Это был Джон.

— Ну, как ты? Как Сара?

— Мы в порядке. А ты как — живой?

— Да. И «Танец Джима Бима» тоже. Франсин Бауэре прочла его и возлюбила. Согласилась даже скостить свой обычный гонорар. И Джек тоже, только это секрет.

— А с чего это они?

— Мы работаем с «Файерпауэр Продакшнз» — с Гарри Фридманом и Нейтом Фишманом. Они ушлые ребята насчет всяких гонорарных скидок. Против них не попрешь. Была, правда, легкая паника — агент Джека требовал включить в контракт пункт о гарантированной оплате.

— А это что за зверь?

— Это значит, что Джек получит свои денежки независимо от того, будет фильм закончен или нет. Большие «звезды» обычно всегда настаивают на этом пункте.

— Не верится, что наш фильм будет снят.

— С Томом Пеллом, который обещал сниматься за так, дело было бы вернее.

— Жаль, что Том выбыл из игры.

— Но свое дело он сделал. Когда Джек пронюхал, что Том собирается у нас сниматься практически бесплатно, он сразу проявил к нам интерес. И «Файерпауэр» зашевелилась. Так что мы свой клок шерсти урвали.

— А знаешь, что сказал Липпи Лео Дурочер?

— Что за тип?

— Бывший бейсболист. Он сказал: лучше быть везучим, чем талантливым.

— Но мы-то и везучие, и талантливые.

— Возможно. А кто эти ребята из «Файерпауэр»?

— Новички в Голливуде. Аутсайдеры. Никто толком не знает, по какому разряду их записать. Они снимали в Европе социальные картины. Потом явились сюда и зарядили — пачками! Их все возненавидели. Они идут на контакт, но у них не разгуляешься.

— Так или иначе, за нашего «Джима Бима» они взялись.

— Да, причем они одни и клюнули. Они сидят в том большом небоскребе в северном Голливуде. Я зашел к Гарри Фридману. «Вы договорились с Бледсоу и Бауэре?» — «Да», — говорю. — «Порядок. Картина у нас в кармане». — «А сценарий почитать не желаете?» — «Нет», — отвечает.

— Любопытный тип.

— В Голливуде его на дух не переносят.

— Жаль.

— Ты бы его видел! Толстущий. Кстати, в четверг он празднует свой день рождения. Вам с Сарой надо прийти. Там и его партнер Нейт Фишман будет.

— Придем. Жду указаний.

Минут через десять опять зазвонил телефон.

— Хэнк, это Тим Радди, я один из продюсеров «Джима Бима».

— Вы работаете с «Файерпауэр»?

— Нет, я с Джоном. Мы сопродюсеры. Я и еще Лэнс Эдвардс.

— А-а!

— Скажите, вы знаете Виктора Нормана?

— Читал.

— И он вас читал. Он тоже пишет сценарий для «Файерпауэр». Собирается на вечеринку к Гарри. Просил узнать, не заедете ли вы по пути в «Шато Мормон»? А оттуда вместе могли бы отправиться к Гарри.

— В каком он номере?

В четверг мы поехали в «Шато Мормон». У входа швейцар принял нашу машину, и мы вошли в холл. Нас с улыбкой встретил лысеющий мужчина. Тим Радди. Мы пожали друг другу руки и проследовали за ним. На стук открыл Виктор Норман. Мне понравились его глаза. Он казался спокойным и мудрым.

Опять рукопожатия. Сара выглядела классно. Норман на нее пялился.