Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

          Минута бежит за минутой, за днями недели текут.

          Пять лет, как в английских приютах советские дети живут!
          Как нищих, детей одевают, не досыта дети едят,
          По капле им в души вливают разведкой проверенный яд.
          Над ними чужой и надменный британский полощется флаг.
          Встречая английских военных, они говорят: «Гутен таг!»
          Они на коленях в костелах и в кирхах молитвы поют,
          А в дальних заснеженных селах их русские матери ждут…
          Кем будет малыш из-под Пскова? Солдатом? Шпионом? Рабом?
          Лишенным отчизны и крова безмолвным рабочим скотом?
          Какого злодейского плана секретная тянется нить?
          Какой дипломат иностранный велел ее в тайне хранить?
          Спросить бы у мистера Кука, который заведует тут,
          Хотел бы он сына иль внука устроить в подобный приют?
          Спросить бы у мистера Скотта (коль есть у такого душа),
          Хотел бы узнать он, что кто-то калечит его малыша?..
         …У дымных развалин Берлина я был в сорок пятом году,
          Я знал, что трехлетнего сына я дома, в России, найду!
          Я ждал его возгласа: «Папа!» И вот я вернулся домой.
          Сегодня несутся на Запад два голоса — детский и мой:
          «В колледжах взращенные звери! Чудовища в масках людей!
          Откройте приютские двери — верните советских детей!»

Фильм начинается мрачной сценой принудительного угона населения оккупированных советских территорий на Запад при отступлении немецких войск. У матерей отбирают маленьких детей и отправляют их отдельно.

Что же произошло с этими детьми, оказавшимися в оккупационных зонах союзников? Они помещены в приюты, и возвращать их Советскому Союзу союзники не собираются. Управляют приютами почему-то офицеры разведки. Британская военная администрация обеспокоена: советская газета «Труд» опубликовала сообщение об одном из приютов, указав совершенно точный адрес.

Сотрудник советской миссии по репатриации подполковник Красной Армии Алексей Добрынин (в фильме он повышен в звании по сравнению с пьесой; играет его прославившийся ролью майора Федотова в фильме 1947 года «Подвиг разведчика» Павел Кадочников) возмущен действиями союзников. Он преисполнен решимости найти и вернуть детей на родину.

Воспитанники приюта влачат жалкое, тоскливое, полуголодное существование. От них почему-то требуют, чтобы они говорили только по-немецки, заставляют забыть родителей и советскую родину. Во время скудного обеда шеф приюта капитан Скотт (Михаил Астангов) приводит в столовую хозяйку пивной фрау Вурст (Фаина Раневская), которая хочет усыновить девочку. Она останавливает свой выбор на Ире Соколовой (в этой роли снялась юная Наталья Защипина).

В приют приезжает представительница «объективной» американской прессы, знаменитый фоторепортер мисс Додж. Дабы она поведала миру «правду» об условиях в приюте, администрация устраивает показуху.

Очередное заседание советско-британской комиссии по установлению гражданства приютских детей. На сей раз у подполковника Добрынина есть неотразимый аргумент: он показывает Саше Бутузову фотографию его матери, и мальчик узнает ее! Но британские члены комиссии снова отказываются отдать ребенка. Из их диалога становится понятно, почему западные державы удерживают советских детей.

Воспитательница приюта латышка Смайда Ландмане (Лидия Смирнова), мечтающая вернуться на родину, всей душой сочувствует советским детям. Она тайком обещает Добрынину принести ему списки детей с подлинными данными о них. Но соотечественник Смайды старший надзиратель Упманис, продавшийся англосаксам, зорко следит за ней…

Во время церковной мессы Саша Бутузов рассказывает товарищу, что хочет бежать из приюта.

Удочерившая Иру Соколову фрау Вурст вовсе не собирается окружать свою «дочь» любовью и заботой. Ее цель — эксплуатация ребенка.

Прервемся. Откуда взялась легенда о том, что союзники не хотят возвращать Москве советских детей? Была ли под ней хоть какая-то почва?

Была.