Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

В 1947 году у наших контрразведчиков появился объект для наружного наблюдения и разработки.

В СССР прибыла новая сотрудница посольства США — хорошенькая девица Аннабела Бюкар.

Через некоторое время было установлено, что она оперативник УСС (Управления стратегических служб) — позже это ведомство переименуют в ЦРУ.

Наши опера заметили, что американская дама весьма неравнодушна к русским мужчинам. Но романов не получалось, так как наши мужики в панике бежали от хорошенькой американки.

И были правы. Удовольствия на ночь, а срок — четвертак.

Амурными делами Аннабелы занялся лично генерал-лейтенант Райхман, один из мастеров оперативных комбинаций в МГБ.

Он и пожалел милую американскую девицу. В «Метрополе» на приеме к ней подвели солиста оперетты красавца Лапшина, и роман начал развиваться с невиданной силой.

Эти сведения совпадают с информацией американских историков разведки. В их трудах в связи с Аннабелл Бюкар упоминаются имена генералов Питовранова и Райхмана (первый был начальником 2-го главка МГБ, то есть контрразведки, второй — его заместителем), а также непосредственных исполнителей — полковников Глеба Строкова и Бориса Иванова. На языке разведки такие операции вербовки с помощью интимной связи называются «медовой ловушкой».

Константин Лапшин действительно отличался авантажной внешностью и был прекрасным артистом. Вот запись дуэта Глории и Скотта из оперетты Юрия Милютина «Цирк зажигает огни» в исполнении Татьяны Шмыги и Константина Лапшина[11].

Питсбургская газета Pittsburgh Press писала, что Энн Бюкар расстроила русских девушек — она вышла замуж за «русского Фрэнка Синатру».

^{Статья о свадьбе Аннабелл Бюкар, 27 февраля 1949}

Американские журналисты вспомнили, что встречали Лапшина в пресс-центре московской конференции министров иностранных дел «большой четверки» в декабре 1946 года. Он производил впечатление бонвивана и ловеласа, вовсю увивался за молоденькими секретаршами и стенографистками из американской делегации и без устали танцевал с ними на вечерних дансингах. Когда Лапшин узнал, что у одного из репортеров нет девушки, он воскликнул: «Нет девушки! Да у меня их тысячи!» И грустно добавил: «Но у них у всех замороженные лица». Журналисты поняли его так, что речь идет о поклонницах оперетты.

Весьма вероятно, что МГБ вовсе не планировало законный брак и последующую смену гражданства — контрразведке гораздо выгоднее было просто завербовать Аннабелл Бюкар. Это правда, что ее должность в посольстве была мелкой, но со временем она могла сделать карьеру. Советская разведка в таких случаях умела ждать. Очень может быть, что поначалу она не сознавала, что ее используют с целью шпионажа, а когда осознала, то не обошлось без внутренней борьбы — недаром между браком и его оглаской прошло больше года. По-видимому, сотрудникам контрразведки удалось убедить ее в том, что она, пусть и по неведению или неосторожности, уже совершила предательство в отношении США, что на родине ей грозит неминуемое длительное тюремное заключение, а потому, если уж не в мочь шпионить, ей следует остаться в СССР и сделать тайное явным.

Все это лишь догадки, точных сведений нет. Вполне возможно также, что Аннабелл Бюкар, в конечном счете, поступила в соответствии со своими убеждениями. Вот что она писала впоследствии о классовой пропасти между ней и другими американскими дипломатами:

Только работая в госдепартаменте в Вашингтоне и в посольстве США в Москве, я начала сталкиваться с молодыми людьми, выходцами из богатых семей, которые выросли в атмосфере богатства и обеспеченности и были так же далеки от настоящей жизни в Америке, как люди с другой планеты. Они принадлежат совершенно к другому миру, чем все мы, остальные, составляющие подавляющее большинство нации.