Голливуд и Сталин - любовь без взаимности

Советский офицер-переводчик: Я лейтенант Туманский, сэр. Это полковник Пиньев, который приветствует вас.

Хуки: Меня зовут Никобар.

Пиньев (по-русски): Спросите, официально ли он назначен сюда на постой.

Туманский переводит.

Хуки: Скажите ему, что его предположение правильно.

Туманский: Но я не понимаю, каким образом рассвет полковника Пиньева может быть правильнее, чем ваш. (Туманский спутал два слова: sunrise — рассвет и surmise — предположение, догадка).

Но оказывается, полковнику Пиньеву вовсе не нужен переводчик.

Пиньев (по-английски): Ну конечно, surmise! Английский язык иногда такой трудный…

Хуки: Я рад, полковник, что представители маршала Сталина, папы Пия XII и короля Георга VI имеют случай улыбнуться вместе.

Пиньев: Мы считаем, что одна из наших граждан, молодая женщина по имени Ольга Александрова, скрывается в этом монастыре.

Хуки: Ольга Александрова?

Пиньев: Так ее звали в Москве. Здесь она живет под именем Мария Бюлен. Ее следует передать нам для возвращения в Москву.

Хуки: Я уже в официальном порядке поставлен в известность об этой молодой леди, полковник.

Пиньев: В таком случае вы, без сомнения, осведомлены, что советские власти вправе репатриировать советских граждан из Вены.

Хуки: Таково международное соглашение.

Пиньев: Значит, вы передадите эту молодую женщину мне. Она здесь. (Пауза.) Так она здесь?

Настоятельница: Я буду счастлива, полковник Пиньев, если ваши люди обыщут монастырь.

Пиньев и его солдаты обыскивают помещения, но полковник не узнает Ольгу в монашеском облачении.

Пиньев: Я должен принести свои извинения. Я не нашел Марию Бюлен.

Прощаясь с Хуки, Пиньев заверяет его, что ничего плохого с Ольгой не произойдет.

Пиньев: Что касается Марии Бюлен… Маршал Сталин хочет, чтобы она вернулась в Москву, потому что она великолепная танцовщица. Если она вернется, ее ждет восторженный прием. Народ России любит своих артистов.

Хуки: Это чудесно, полковник.

Поверив этим заверениям и повинуясь воинскому долгу, Хуки наутро передает Ольгу полковнику Пиньеву.

Хуки: Досточтимая матушка, не будете ли вы добры привести сюда Марию Бюлен?

Мария: Я готова, матушка.

Пиньев: Товарищ Ольга Александрова, мой генерал заверил меня, что вы обвиняетесь только в пребывании за пределами Советского Союза. И этот очень незначительный проступок будет аннулирован, когда вы снова станете прима-балериной Большого театра в Москве.

Полковник Пиньев лжет: это отнюдь не незначительный проступок. С точки зрения сталинского закона, фольксдойче, прошедший процедуру натурализации, совершил измену родине — «переход на сторону врага». Согласно статье 58-1а Особенной части Уголовного кодекса РСФСР, это преступление каралось расстрелом с конфискацией всего имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на срок 10 лет с конфискацией.