Голливуд истекает кровью

Мэдисон Стелла Марчетти. Красивая малышка, с волосами цвета воронова крыла, как у ее матери, и серыми глазами, точно такими же, как у меня.

Во многих отношениях она напоминала мне свою маму, когда та была новорожденной, когда я держал ее на своих подростковых руках.

Мы обнаружили, что ее биполярное расстройство не было наследственным; я знал, что это было то, чего она боялась. Она отказалась от концепции детей из-за своих убеждений. Это было то, из-за чего мы спорили. Но мы проконсультировались со многими профессионалами, которые подтвердили положительные новости.

Это успокоило сверхактивный разум Пэрис. Они доказали, что это не было заложено в ее биологической семье, и иногда для этого не было причин — просто химический дисбаланс в мозге. Я знал, что это непросто. Считалось, что это также сочетание физических, экологических и социальных факторов. К этому нельзя было привязать логику.

Мой ответ? Даже если бы кто-нибудь из детей, которых она родила, вырос с этим диагнозом, Пэрис знала бы, как провести их на каждом этапе пути, поскольку сама прошла через циклы и все еще проходила через циклы. Был шанс, что наши дети унаследовали бы это. С этим нам пришлось бы жить.

Я многому научился, исследуя это, но еще больше — живя бок о бок с этим. Лекарства не существовало. Пожизненное заболевание.

На протяжении многих лет я удерживал Пэрис, когда тьма окутывала ее, душила в объятиях, пытаясь утащить вниз. Когда она вцепилась себе в волосы, раскачиваясь взад-вперед, пытаясь избавиться от голосов и эмоций в своем сознании, которые вели ее по пути, которому я не мог следовать.

Часть меня сломалась, когда она умоляла меня покончить с ее жизнью, прекратить боль, которую она испытывала. Я отказывался отпускать ее, позволить этому захватить и поглотить ее.

Она влюбилась в меня в худшие мои моменты. Я любил и лелеял ее в самые ранимые и слабые моменты.

Я был человеком, который мог достать практически все, но лекарство от психических заболеваний не входило в их число.

— Король. Сокращение от Королевства, — пробормотал я, поглаживая растущий живот моей жены, которая носила нашего сына, которому еще предстояло познакомиться с миром.

До его родов оставалось всего два месяца, а мы еще не договорились об имени.

— Нет.

Она нахмурилась, нежно проводя рукой по моим волосам, когда стояла надо мной, а я опустился на колени у ее ног.

Единственный человек, перед которым я когда-либо преклонил бы колени.

— Да, — настаивал я.

Она фыркнула.

— Если я соглашусь, это будет означать, что я смогу вернуться к работе вскоре после родов без долгих споров.

Двигая челюстью из стороны в сторону, я проигнорировал предложение. Я перебрался на диван, усадив ее к себе на колени. Мои руки скользнули вокруг нее, чтобы придержать живот. Мой сын. Мои пальцы согнулись, когда он пнул. Пэрис издала радостный смешок. Я купался в этом звуке.

Беременность шла ей только на пользу. Я прикусил мочку ее уха, прежде чем провел по ней языком, мои действия вызвали стон, когда она потерлась об меня задницей.

— Прекрати, пока я не уложил тебя на диван, — предупредил я, мой член затвердел.

Протестующе зарычав, она встала со вздохом, уперев руки в бедра, когда мой член прижался к моим штанам. Пэрис выглядела искренне удрученной тем, что мы не могли ей потакать.

— Мы не можем. Люди вот-вот прибудут.

Ах, да, это. Вечеринка по случаю дня рождения. Вечеринка по случаю дня рождения годовалого ребенка. Тот самый ребенок, который в данный момент дремал, не заботясь о том, что у нее начала собираться толпа людей, готовых праздновать.

Я привел себя в порядок, проверяя видеомонитор и видя, что Мэдисон крепко спала.

— Ты можешь отменить, — я пожал плечами. — Мы видим этих людей постоянно. Мэдисон видит их постоянно.

Она всплеснула руками.

— Но это вечеринка по случаю дня рождения! Это совсем другое. К тому же, это ее первый день рождения. Это что-то особенное.

Отметив время, я был разочарован тем фактом, что все будут здесь с минуты на минуту.

— Я позову принцессу, а ты иди вниз.

На ее лице промелькнуло выражение облегчения; она с трудом выносила Мэдисон из-за своей растущей беременности. Наблюдая за ней, когда она исчезала из поля моего зрения, части ее кожи отбрасывали меня назад во времени, напоминая о том, когда ей было больно.

Каждый справлялся с нанесенными ему шрамами по-своему. Я покрыл свои физические части тела татуировками, не желая, чтобы визуальное напоминание о них бросалось мне в лицо каждый раз, когда я смотрелся через плечо в зеркало. Или чтобы на них было обращено какое-либо внимание. Более того, я не хотел ворошить воспоминания о крайнем ликовании, которое появлялось на лице Раймонда каждый раз, когда он резал меня еще раз. Некоторые воспоминания невозможно забыть никогда.