Голливудская Грязь (ЛП)

Так что мама счастлива в Монтане, а мы на постоянной основе поселились в доме в Ньюберри. Такая недвижимость немного не соответствовала моему изначальному ценовому диапазону, а поскольку основная часть моего Плана-Отъезда-Из-Куинси покатилась ко всем чертям, туда же отправился и мой бюджет. Но так как с деньгами от «Бутылки удачи» мне, по-видимому, грозит быть богатой всю оставшуюся жизнь, я могу позволить себе немного разориться. Знаете, как был удивлён Коул, когда он подарил мне половину фильма, а я согласилась? Удивлён. Шокирован – на самом деле более подходящее слово. Сообщая эту новость, Коул чувствовал себя несколько смущённым, его поза была напряжённой, он отодвинулся от меня, как будто ожидал, что мне придёт в голову его ударить. Конечно же, подарок я приняла. Вполне себе благосклонно, должна добавить. А кто бы отказался? Правда… я тогда не понимала, сколько конкретно стоит половина фильма. Теперь, когда я знаю, то понимаю, что это выглядело немного корыстно с моей стороны, я просто приняла подарок, по крайней мере, без несмелой попытки отказаться от его доброго поступка. Но этот мужчина был прав: наша химия принесла фильму удачу. И он получился коммерчески успешным. Сто миллионов долларов в первый уик-энд. Пятьсот миллионов на сегодняшний день от мирового проката. Не знаю точно, что получилось в итоге, но это заставило Коула вопить, кричать и кружить меня, пока у меня не закружилась голова, и я не заставила его уложить меня в постель.

До Коула я никогда не была половинкой целого, одной из пары личностей, соединённых так тесно, что трудно понять, где кончается одна и начинается другая. Со Скоттом я всегда была просто рядом, время от времени пристраиваясь к нему, пытаясь вмешаться в его разговоры, ожидая свадьбы, которая расставит всё по своим местам. Теперь я – половина нас, мы с Коулом так созвучны, так связаны, что не знаю, как я вообще могла жить одна.

Америка тоже объединила нас, наши два имени слишком трудно соединить, поэтому мы стали просто Соул – неразделимые. Нас называют родственными душами, и когда это говорят, я закатываю глаза, но втайне, мне это нравится.

Говорят, найти любовь – значит найти душу, родственную своей. Я нашла такую душу. Нашла Коула, позволила ему уложить меня на лопатки, а потом изменила свои взгляды и сделала его своим. Я так рада, что не отпугнула его, так рада, что он не прекратил свои преследования. Рада, что Бобби Джо трахнула Скотта, и я узнала об этом. Рада, что Голливуд и грунтовые дороги встретились в уникальном месте – в Куинси. И я так рада, что оказалась там в своём выцветшем купальнике, когда этот красивый мужчина с надломленной душой, очутился в нашем городе.

ЭПИЛОГ

Коул окинул взглядом Саммер, её длинные ноги, вытянутые на полу его «мазерати», короткие красные шорты, которые ему так сильно хотелось сорвать, что он не мог этого дождаться. Перед ними во всём своём великолепии растянулось здание «Уолмарта» и парковка полная машин. В густом смоге города деловые калифорнийцы торопливо шагали с покупками, с важным видом прижав сотовые телефоны к ушам.

— Ты готова? — спросил Коул с ухмылкой на лице.

Саммер подняла руки, схватилась за края своего коричневого бумажного пакета, на котором было нарисовано лицо с татуировкой в виде слезы, кроваво-красными губами и кольцом в носу. Она натянула его на себя, поправляя, пока в прорезях не показались её сверкающие глаза.

— Обязательно об этом спрашивать?

Коул рассмеялся, натянув свой пакет. Саммер работала над ним всё утро – бросающиеся в глаза усы, которые закручивались и завивались, кустистые брови наверху заставили бы его стилиста упасть замертво.

— Кто-нибудь, ради бога, напомните мне ещё раз, зачем мы это делаем? — они обернулись на приглушённый голос. С заднего сиденья на них смотрели два нарисованных лица. Подпитывая мозги летней фруктовой пиццей и маргаритами, они долго размышляли прошлой ночью над тем, кем представить Бена и Джастина. Коул повернулся к более низкорослому из них, Джастину, с лицом Элвиса, откинувшемуся на спинку сиденья, в то время как Бен, впервые в своей яркой жизни захотевший быть девушкой, возбуждённо захлопал в ладоши. Он задумал стать Мэрилин Монро и провёл более четырёх часов над шедевром из коричневой бумаги, который проживёт менее двадцати минут.

— Мы делаем это, — терпеливо объяснила Саммер, — потому что Коки нужно соорудить тетербол, и чтобы это сделать, нам нужны материалы.