Голливудская улыбка демона

– Да, случилось, но нет смысла об этом рассказывать. Надо смотреть видеозаписи.

– Вы хотите сказать, что босс предпринял в отношении вас действия сексуального характера и вы смогли это записать? – Мой голос смягчился.

– Последнюю неделю все к этому и шло. Он безвылазно торчал в офисе, постоянно вызывал меня к себе в кабинет, как бы ненароком дотрагивался до различных частей моего тела. А сегодня едва не изнасиловал… Ну, это надо видеть.

– Хорошо, приезжайте ко мне.

Мне удалось спровадить Нечаеву до того, как приехала Гудзеева. Правильно Ариша назвал меня многостаночницей, я еле успевала работать по всем направлениям.

Сначала мы прослушали все аудиозаписи, потом стали смотреть видео, сделанное миниатюрной камерой, спрятанной в цветке.

– Это было вчера, – пояснила мне Лиза.

Сначала в кадре был стол с компьютером, потом в него вошла Гудзеева и стала перебирать бумаги на столе.

– Лизок, хватит от меня бегать. Завтра найдешь отчет, он мне не к спеху. – Щербаков подошел к секретарше и обнял ее. – Ну ты же сама хочешь этого, с самого первого дня! Пойдем в мой кабинет!

Лиза оттолкнула его и сказала без всякого кокетства:

– Игорь Дмитриевич, вы заблуждаетесь. Мне кажется, я не давала вам никакого повода так думать. У меня есть парень, мы с ним в школе учились…

– Видел я твоего ухажерчика. Нищий романтик! Зачем он тебе нужен? Я сделаю тебя счастливой.

– Игорь Дмитриевич, давайте забудем обо всем, что здесь произошло.

– В том-то и дело, что ничего не произошло. Вот уж не думал, что ты будешь так ломаться. Ты ведь среди московских артистов тусовалась. Там наверняка все спят друг с другом без разбора. А хочешь, я сыграю какую-нибудь роль? Предлагай любую сценку.

– Давайте прекратим этот бессмысленный разговор.

– Хорошо, приступим сразу к делу. – Эротоман устремился к Лизе, но она отошла в сторону. Зазвенел телефон. – Ладно, можешь идти домой. На сегодня свободна.

– До свидания!

Гудзеева приостановила запись и сделала кое-какие комментарии. Затем мы стали смотреть то, что происходило в офисе «Астры» сегодня. Не скажу, что просмотр доставил мне эстетическое удовольствие, хотя Гудзеева во всех кадрах смотрелась неплохо. Артистка все-таки. А вот действия Эротомана вызывали тошноту. Как слаб он был перед своей животной страстью! Как наивен, полагая, что служебное положение дает ему право тащить привлекательных сотрудниц в постель. А главное – смешон в своей уверенности, что любая только этого и ждет. Не получив желаемое, Щербаков впал в ярость:

– На что ты надеешься? Думаешь, я буду держать тебя на этом месте? Да не нужна мне такая секретарша! Катись в свою Москву, если тебя москвичи больше возбуждают! Я тебя не держу. Хватит маячить у меня изо дня в день перед глазами!

– То есть вы меня увольняете? За что?

– Сама знаешь, за что.

– Ладно, я завтра напишу заявление об уходе, – дрожащим голосом сказала Гудзеева.

– Ну, подожди, я совсем не то хотел сказать. Лизок, я знаю, что ты не можешь уехать, у тебя мама лежит в больнице. Я могу тебе помочь, подниму зарплату, достану любые лекарства, только будь моей.

– Игорь Дмитриевич, вы требуете от меня невозможного. Я не могу быть вашей. Вы женаты, а я люблю другого человека…

– Ну и люби своего очкарика, только я чтоб тебя больше здесь не видел! В общем, так, Лизок, определяйся до завтрашнего утра, нужна тебе эта работа или нет.

Гудзеева расплакалась. А как еще может реагировать девушка на то, что начальник принуждает ее к сожительству, шантажируя увольнением? На мой взгляд, Лиза прекрасно сыграла эту сцену.

– Ну что ж, он сам подогнал себя под сто тридцать третью статью. Значит, так, Лиза, завтра утром позвоните в офис и передайте Щербакову через какого-нибудь сотрудника, что задержитесь, потому что вам надо пойти в больницу к маме. А сами идите в прокуратуру и предъявляйте там все эти материалы. Вам объяснят, как действовать дальше, – сказала я и наткнулась на красноречивый взгляд артистки. – А сейчас я вам выдам зарплату за эту неделю.

Следующий день был очень насыщенным. Сначала мне позвонила Гудзеева и сказала, что в прокуратуре ей дали другую камеру и попросили продублировать запись.

– Полина, разве вы не знали, что шедевры, сделанные вашими цифровыми прибамбасами, не годятся для суда? – упрекнула меня Лиза.

– Знала, – спокойно ответила я, – но иначе бы вас в прокуратуре и слушать не стали.

– Я даже не представляю, как общаться с боссом после вчерашнего. Он ждет моего ответа. Если я не напишу заявление об уходе, он решит, что я принимаю его условия.

– В любом случае вы будете выяснять отношения, скорее всего, после того, как остальные сотрудники разойдутся по домам. Надо построить диалог так, чтобы Игорь повторил свое условие.

– В прокуратуре мне сказали примерно то же самое. Впрочем, самое сложное не это, а то, куда спрятать их камеру. Она такая громоздкая!

– Да, это проблема, но вам надо постараться ее решить. Пожалуй, я могу вам помочь. Позвоню Щербакову в шесть часов и отвлеку его разговором, а вы в это время придумайте что-нибудь.