Голливудский Охотник (с изображениями)

«Я понимаю, - искренне сказал Ной Скотт, - однако, Саймон, текущая ситуация такова, что каждый должен решить этот вопрос как можно скорее, чтобы вы могли выбраться из недавнего шторма, и «Леман Бразерс» то же самое. Ты должен уже понять, что ФБР, SEC и CFTC явно надеются прижать тебя через это дело. 1,6 миллиарда долларов, это огромная сумма денег. Они абсолютно не против пойти на что угодно, чтобы наложить штраф».

«CFTC - Комиссия по торговле товарными фьючерсами»

Саймон повернул голову, равнодушно посмотрел на затуманенное стекло окна и спросил: «Что ты собираешься делать?»

Ной Скотт почувствовал эмоциональные изменения Саймона и сказал: «Мы уже связались с Соросом, и примирение пойдёт на пользу всем. Однако Сорос по-прежнему настаивает на требовании компенсации в размере 50 миллионов долларов».

Саймон снова замолчал, поднял руку и провел по диагонали через осевшую на стекло влагу, затем щелкнул по другой стороне получившейся полосы, и затем убрал руку с некоторым удовлетворением.

Ной Скотт увидел, как Саймон начал терять интерес, посмотрел на странные узоры, которые он нарисовал на окне, и продолжил: «Саймон, 50 миллионов долларов в качестве компенсации, «Леман Бразерс» заплатит 40 миллионов долларов, ты 10 миллионов долларов, хорошо? Таким образом, каждый может избежать неприятностей. 10 миллионов долларов для тебя сейчас ничего не значат. Но если начнут расследование, ты можешь потратить более 10 миллионов долларов на судебные издержки».

«Ной, я изначально думал, что мы можем стать друзьями», - после минутного молчания Саймон повернулся к Ною Скотту и продолжил: «Похоже, что сейчас такой возможности уже больше не будет. У «Вестероса» нет никаких нарушений, так что скажите человеку, который послал или заставил тебя прийти, что я подготовлю 10 миллионов долларов для рассмотрения иска. Если 10 миллионов долларов недостаточно, тогда 100 миллионов долларов или 1 миллиард долларов. Кстати, меня на самом деле не волнуют деньги, потому что мне так легко зарабатывать деньги. Однако я не привык, что другие приходят за моими вещами. Если вы немного поинтересуетесь, вы поймете, что я на самом деле очень мстительный человек. В прошлом году несколько ублюдков напали на меня ночью, и я сломал ногу всем пятерым. Ну, вообще-то их должно быть шесть. Женщины вокруг меня не хотели, чтобы я был слишком жестоким, поэтому я просто отпустил ту ногу, что находилась за кулисами. На этот раз они точно не станут умолять за некоторых людей. Так что ты можешь попросить этих людей попробовать. Если вам нужны деньги, приходите и попробуйте их забрать».

Выражение лица Ноя Скотта становилось все более и более сбитым с толку словами Саймона, и через мгновение он сказал: «Саймон, я не понимаю, о чем ты говоришь».

«Я тоже не совсем понимаю. Может, в последнее время я подвергался сильному давлению и начал нести чушь». Саймон в замешательстве покачал головой, а затем сделал жест выпроваживания: «Ной, не связывайся со мной больше».

Согласно суждению Джеймса Ребальда, после давления СМИ, частного подслушивания и проведённых секретных расследований, Руди Джулиани все еще не может найти доказательств нарушений Вестероса, он может взять на себя инициативу по созданию улик, заставляя других подозреваемых подставить Саймона.

Иван Боески, магнат инсайдерской торговли с Уолл-стрит, которого только что осудили в начале этого года, согласился обвинить пять других инсайдерских трейдеров во время переговоров с Джулиани. Это дало ему шанс получить минимальное наказание, и его приговорили только к трем годам тюремного заключения и штрафу в размере 100 миллионов долларов. Он даже сохранил половину своего состояния.

«Иван Боески и Гордон Гекко»

Иван Боески - прототип персонажа Гордона Гекко, которого играет Майкл Дуглас в «Уолл-стрит», который выйдет в следующем месяце. Классическая фраза «Жадность – это хорошо» в фильме - это в точности фраза Ивана Боески на лекции в Калифорнийском университете.

Сейчас же.

Возможно, что поймали именно «Леман Бразерс», поэтому Ной Скотт только что его посетил.

Из-за того, что преступления не было, очевидно, что следователям невозможно найти какие-либо материальные доказательства того, что Саймон и «Леман Бразерс» сговорились манипулировать рынком. Однако, если бы Саймон только что согласился внести 10 миллионов долларов для участия в урегулировании судебного процесса между «Леман Бразерс» и «Квантум фондом», он немедленно попал бы в некую магическую логику: «Зачем вы хотите помочь, если вы с этим не связаны?» Вновь выбраться из последующего шторма будет сложно.

Выйдя из многоквартирного дома, Ной Скотт посмотрел на репортеров, которые все еще стояли на страже даже в этот снежный день, и быстро сел в машину, которую он припарковал неподалеку. Репортеры, стоявшие в метели, обнаружили, что Ной Скотт не был Саймоном или кем-то из его команды, поэтому они его не преследовали.