Голод

Время упаковало его в вату. Долгими часами он сидел в кухне под звуки радио и запахи еды. Случалось, что он уходил к перекошенной охотничьей вышке и отсутствовал несколько часов, но у него не хватало больше сил вырывать ветки и мелкий кустарник, и все реже он брал с собой ружье. Я следила за ним издалека. Большинство дней он проводил на качелях в саду. Они укачивали его, как будто он сидел в невижимом кресле-качалке. Я все опасалась, что он упадет, но такого с ним никогда не случалось, он просто уходил в себя. И все же именно рядом с ним садились на землю патлатые Бу и Крикун-Оке, пока жили дома. Если повезет, Руар обращал на них внимание и рассказывал истории о давних временах, которые для него были живыми и современными. Однажды он вспомнил и рассказал им про золотое кольцо с норвежской надписью, и тогда Бу вспомнил и попросил меня поискать. Но у меня были дела поважнее. В другой день Руар спросил меня про голубые таблетки в сейфе для оружия. Я вонзила ногти в ладони и почувствовала, как он съеживается, уменьшается и удаляется от меня.

– Туне Амалия умерла, – произнес он однажды за завтраком. – Я часто стою у ее могилы. Возможно, время и лечит все раны, но моя скорбь по этой девочке преследует меня всю жизнь.

Тут Бриккен разрыдалась.

Животные никого не зовут на поминки. Когда настает их час, они уединяются, находят укромное место среди елей, чтобы спокойно умереть. Руара уже нет. Глядя на Бриккен и на августовское небо, розовеющее за окном, я вспоминаю, как на прошлой неделе пошла искать его у охотничьей вышки, а она смотрела мне вслед, стоя у забора. Как раз перед тем, как я скрылась в лесу, наши глаза встретились – буквально на секунду.

Мертвые говорят – так, по крайней мере, утверждает телевидение. Но как раз говорить они не могут. Так я подумала тогда и, неся на плечах эти слова, скрылась за деревьями.

Унни Звезда скатилась

Однажды, когда я ходила собирать колпаки и маслята на нашем тайном грибном месте, вы оба стояли в кухне, когда я вернулась. Я уже достигла того возраста, когда стала серединка-наполовинку – не прямая и не сгорбленная, волосы – перец с солью. Это было в тот день, когда в Европе наступил мир.

– Я взяла ведро яблок животным в лесу, – сказала девушка.

Я увидела яблоню у нее за спиной, но ничего не сказала. Только улыбнулась и кивнула. Ты выглядел таким счастливым, Руар, а она стеснялась. На шее у тебя набухли жилы, когда ты смеялся. Девушку звали Бриккен. Она заставила тебя перестать тосковать и странствовать. Ты нашел ее у дороги на сломанном велосипеде с мальчиком за руку. Счастливый круглолицый мальчуган, зубки как остренькие жемчужины – немного похож на тебя, каким я тебя помнила давным-давно. Малыш Эмиль. Ты взялся за руль ее велосипеда и прикатил его к нам. Когда ты починил велосипед, вы зашли ко мне.

Еще один удар сердца – и она поселилась у нас. Я увидела это по тебе, когда ты погладил меня по щеке, прежде чем пойти провожать ее до дому. Стоя на поляне, я смотрела вам вслед, когда вы свернули в сторону одной из деревень, шагая за руку навстречу комарам и летней ночи. Волосы стекали текли по ее плечам, как вода Тронхеймского фъорда. В кухне остался запах маленького ребенка, я ощутила его, снова вернувшись в дом и забравшись под одеяло. Он повис в неподвижном воздухе, смешиваясь со знакомыми запахами смолы и готовки.

Когда появилась Бриккен, жизнь в третий раз началась заново. Ты перестал странствовать, нашел себе работу в лесу и подработку на заводе в Бергвике. Повернувшись спиной к ветру и дорожной пыли, ты вернулся к василькам, растущим среди ржи. Часто она шла рядом с тобой, когда ты приходил ко мне, я ощущала радость в ваших шагах, когда вы шли рядом по дороге. Солнце просвечивало сквозь ее волосы, как сквозь ветки в лесу. Когда вы приходили ко мне, я могла подолгу стоять и любоваться на нее. Заботливые глаза, завивающиеся локоны на лбу, такая милая и домашняя. И наверняка она единственная девушка в Хельсингланде с такими красивыми веснушками – они были рассыпаны по ее лицу, как счастливые знаки, что она приживется у нас. Ее малыш полюбил меня, я научила его находить в лесу лисички и вырезать из ивы дудочки. Он полюбит лес и найдет себе работу в лесу, в этом я совершенно уверена. Когда мы с малышом Эмилем возвращались из леса, набрав грибов и ягод, Бриккен обычно ждала нас с целым противнем булочек. Запах свежей выпечки ощущался, едва мы выходили из леса на нашу полянку. Я заметила, что она экономит сахар, и подумала: хорошо будет, если она станет твоей. Не все золото, что блестит, но надо иметь запасы, чтобы не пропасть. Пусть потом хозяйничает здесь – если она уже сейчас воспринимает Уютный уголок как свой дом, то я очень рада. Свет в ее глазах и блеск в твоих. За окнами раздавалось стрекотание, сырость в воздухе несла запахи леса.

«Сороки строят себе дом на дереве у меня за окном, – подумала я. – Прямо над той веткой, где много лет назад я повесила ваши качели. Каждый вечер между половиной пятого и половиной шестого они прилетают с новыми веточками».