Голод

Возвращайся туда, где все началось, — донесся издалека затихающий голос. — И помни: он опасен. Если не сможешь остановить, тебе придется убить его.

Юля опешила:

— Что? Что ты сказал? Повтори!

Она даже не поняла, чей это был голос: отца, Ванойты или… демона? Но то, что он велел, не укладывалось в голове. Убить его. Кого его? Макса?! Нет, она просто неправильно поняла. И как Макс может быть опасен? Если только… в его тело не вселился демон? Несмотря на то, что в морозильной камере было невыносимо холодно (похоже, за то время, что она пролежала без сознания, температура в поселке, а может, и во всей долине, опустилась градусов на десять, а то и больше), Юлю бросило в жар. Что бы ни случилось, она не будет убивать Макса. Лучше убьет себя.

«Но хочет ли он этого? — пронзила сознание безжалостная мысль. — Может, его плененная душа, наоборот, мечтает освободиться?»

Юля этого не знала. Она крепко зажмурилась, но не смогла сдержать бегущих по щекам слез. Потом открыла глаза, вынула из-под завала лук, который перед взрывом накрыла своим телом, и направилась к выходу. Лук удалось спасти, а вот колчан со стрелами — нет. Одна из туш свалилась прямо на него. Из семи оставшихся у нее стрел шесть превратились в бесполезные обломки. Уцелела только одна — последняя…

* * *

Макс не заметил, как добрался до конца туннеля. Точнее, не запомнил этого. Было ли это следствием очередной потери сознания или незримым воздействием демона, но в памяти остались лишь разрозненные фрагменты не связанных между собой воспоминаний, больше похожих на обрывки сна, и совершенно невероятные, но необычайно яркие видения. Причем Макс не мог с уверенностью сказать, где проходит грань между грезами и реальностью.

Вот он поднимает с земли найденный в туннеле автомат. Зачем, ведь у него уже есть оружие? Чтобы отдать автомат Катерине? Но ее нет рядом с ним. Почему? С Катей что-то случилось. Что-то нехорошее, хотя он этого совершенно не помнит. Нет времени вспоминать, надо идти.

Зажженная щепка, которой он освещал себе путь, догорела и погасла, а оставленные про запас никак не зажигаются. Он идет в темноте. Нет, впереди свет. Но это не солнечный свет и не пламя костра, а переливающееся холодное свечение, наподобие полярного сияния, которое льется ему навстречу из глубины туннеля. Скорее вперед, пока этот свет не погас!

Очередное препятствие. Проход загородили застывшие в неподвижности фигуры. Или это ледяные статуи? Их очень много: десятки, сотни, а может, и тысячи. Люди с обломанными кистями и пальцами, с выбитыми глазами и отколотыми носами на искаженных гримасами, растрескавшихся лицах. Нет, не только люди, есть и животные: моржи, тюлени, саблезубы, еще какие-то твари. И все они повреждены. Среди множества статуй нет ни одной целой. У каждой фигуры что-то сломано или отбито: лапа, хвост, кусок туловища или голова. Некоторые вообще разбиты вдребезги, вот еще и еще. Все равно! Эти ледяные истуканы не остановят его.

Рассыпавшаяся груда камней впереди. Настоящая каменная река, которой не видно конца и края. Странные камни. Нет, не камни — ледяные глыбы и отколовшиеся от них куски льда с примерзшими лохмотьями разорванной одежды, клочьями шерсти и кусками звериных шкур. Жутко шагать по этим обломкам, но чтобы продолжить путь, придется перебраться через завал.

Возможно, ему пришлось преодолеть и другие препятствия, но в памяти о них не сохранилось никаких воспоминаний. Последние сто или двести шагов Макс прошел стремительным пружинистым шагом, не встретив никаких преград на своем пути. И вот он стоит в конце туннеля напротив неровной, грубо обтесанной стены, среди комьев осыпавшейся земли и камней.

Катя оказалась права. Макс сразу узнал место, где подземное логово Нга соединялось с внешним миром. Его невозможно было не узнать: туннель заканчивался круглой ямой или колодцем, выдолбленным в слое вечной мерзлоты на глубину человеческого роста. Сужающиеся на конус стенки колодца обросли толстым слоем мутно-зеленоватого, словно заплесневевшего льда, а обледеневшее каменистое дно пересекала зигзагообразная глубокая (бездонная!) трещина, из которой били мигающие лучи холодного мерцающего света и доносился низкий далекий гул, напомнивший Максу нетерпеливое урчание голодного зверя.

Без сомнения, через эту трещину демон и выбирался из своего подземного логова, протягивал свои невидимые щупальца, захватывая мертвые тела и управляя ими. Макс сморщился от отвращения и с ненавистью плюнул в колодец. Слюна застыла на лету и, превратившись в ледяной комочек, разбилась о дно колодца.