Голод

В каждой палате они фотографировались, болтали с детьми, слушали истории появления печальных диагнозов. Сердце сжималось от того, что приходилось переживать этим маленьким детям. Он очень сочувствовал малышам, стараясь сфотографироваться с каждым. Они переходили из помещения в помещение, а Сеск развлекался тем, что, когда они останавливались в коридоре, ожидая, как бы случайно подходил к Тане вплотную, от чего девушке приходилось отстраняться, отодвигаясь от него, впечатываясь в дверь или стену, но при этом делать это так, чтобы Сесар не заметил. Маленькая игра забавляла раздраженного Фабрегаса. А когда уклониться было некуда, он прислонялся еще ближе, кожей ощущая, как она нервничает. Ее сладкий запах будоражил, Сеск бесился, но в тоже время жмурился от удовольствия.

Спустя какое-то время компания поднялась на этаж выше, где их пригласили посетить местное кафе, усадили за накрытые столы, угощая кофе и пирожными. Таня находилась к Сеску спиной, она перекинула волосы на плечо, оголяя шею. Сесар положил руку на спинку ее стула. Таня размяла замлевшие мышцы, провела рукой по телу, перекинула ногу на ногу.

Сеск не слышал о чем говорили за его столом, потому что внимательно следил за каждым ее движением. Словно заворожённый, он наблюдал за тем, как она выпрямила спину, поправила волосы, прикоснулась к белой чашке, откусила сладкий кусочек пирога, испачкав рот кокосовой стружкой, облизнулась, а затем рассмеялась над тем, что накрошила на стол, вытирая салфеткой губы.

И вдруг она обернулась, едва приметно, совсем чуть-чуть, так чтобы никто за столом не заметил, но Сеск смотрел на нее не отрываясь, потому их глаза встретились. От этого томного взгляда по телу пробежала горячая волна. Сеск даже дышать перестал. А пойманная с поличным Таня резко отвернулась.

Сеск опустил глаза, успокаивая участившиеся дыхание. Знаете, чтобы он сделал будь они в этом зале только вдвоем? Усадил бы Таню к себе на колени, целуя жадным грязным поцелуем. Он медленно раздевал бы ее, стягивая платье до пояса, оголяя так понравившуюся ему грудь, посасывая сладкие на вкус соски, издеваясь, вырывая стон за стоном, а потом задирая подол, бесстыже возбуждая, трогая, царапая воспаленную от желания кожу. На месте Аспиликуэта, он не таскал бы ее по всем этим мероприятиям, а не выпускал бы из кровати, трахая до умопомрачения.

Сеск уткнулся в чашку с белой пенкой, чтобы остыть, после чего еще раз взглянул на нее. У Тани был очень красивый профиль, он никогда не видел ее с такого ракурса, а сейчас не мог оторваться от очертания ее губ, аккуратного носика и длинных пушистых ресниц. Тело все помнило, оно предательски тянулось к чужой женщине. История повторялась. Наверное, он извращенец или дурак. Симптомы одурения и помешательства на лицо. Почему он снова желает чужую женщину? Может быть стоило обсудить это с психологом? Нет, этот позор даже психологу стыдно рассказывать.

- Фабрегас оглох! - услышал он громкий смех.

Сеск вздрогнул, качнув головой и улыбнувшись.

- Я тебя уже в десятый раз зову.

- Просто задумался.

- Я вижу, - усмехнулся защитник из Бразилии, переводя взгляд с Сеска на Таню, - пялиться на чужих телочек нехорошо. Постоянная баба тебе нужна, - похлопал он по плечу, вставая и забирая свою чашку.

- У меня все отлично, - огрызнулся Сеск.

- Да ладно, я шучу, покатим с нами в клуб?

- Не знаю, я подумаю.

Оставался всего один этаж, когда вся честная компания подымалась по лестнице. Сеск тайком любовался Таниными ногами, стараясь не делать это слишком откровенно. Она шла чуть выше и подол платья, то касался кожи, то отлетал в сторону, лаская бедра. Руки чесались от воспоминаний того, как он трогал эти ягодицы, сжимая в порыве страсти. Теперь его стал раздражать сам Аспиликуэта, он так на нее смотрел, что Сеску хотелось выколоть одноклубнику и коллеге по сборной глаза. Он мечтал, чтобы Сесар споткнулся, начал смотреть себе под ноги, а не на Таню, а еще отпустил ее руку и оставил в покое талию.

А потом что-то случилось. Сеск даже не понял, как это вышло. Вся компания прошла вперед. Невесть откуда взявшийся мальчишка лет четырех пробежал мимо них, разрывая пару Сесара и Тани. Одноклубника кто-то увлек за собой. Таня повернулась, схватив ребенка, который полез на лестничные перила. Она боялась, что он упадет, постоянно спрашивая, где его мама.

Сеск остановился вместе с ней, строго отчитывая малыша. И дверь, ведущая из лестничной клетки в коридор, захлопнулась. Видимо, все остальные прошли гораздо дальше, потому что в стекло стучал только Сесар.

Мальчишка побежал на этаж выше, Таня усадила его на ступеньки, не в силах уговорить спуститься, он достал машинку и стал играть. Девушка вернулась туда, где остался лишь Фабрегас и запертая дверь, за которой стоял Сесар.

- Я сейчас узнаю, как открыть эту чертову дверь.

Сеск смеялся, ехидно ухмыляясь, и когда Сесар исчез из виду, толкнул Таню на стену. Они оказались в замкнутом пространстве. Он не соображал, что делает, провел носом по ее шее, щеке, коснулся ее губ.