Голод Рехи

Другие члены отряда проникли вслед за вожаком. Прячась за хибарами и недовольно щурясь на пламя зловонных костров, они присматривали себе жертв. В этот раз вступать в противостояние с воинами деревни не хотелось, хотя каждый нес заточенный клык черного ящера в полруки длиной. Отряд присмотрел себе зазевавшихся девушек и глупых детенышей. Некоторым повезло меньше: кровь немощных стариков несла наибольшую опасность. Впрочем, за все вылазки никто из группы еще серьезно не пострадал ни от ран, ни от заразы. Вожак старался оберегать своих. Впрочем, делиться добычей Рехи тоже не привык.

Он заломил ей руки трепыхающейся девчонке. Когда голод немного отступил он вытащил добычу через лаз в заборе, не разжимая зубов. И уже тогда вогнал клыки поглубже в артерию. Кровь стекала по подбородку и шее, стирая нанесенные сажей ритуальные рисунки. Рехи этого уже не замечал, тело его приятно вздрагивало, набиралось новых сил, а жертва увядала. Раскрытый в беззвучном крике рот последний раз судорожно схватил воздух, темные глаза остекленели и подернулись мутной пленкой.

Тело девушки мешком упало в песок, подняв зыбкое облачко пепельной пыли. Рехи жадно добирал остатки крови с пальцев, по-звериному облизывал длинным языком подбородок. Он довольно урчал и прерывисто дышал от сытого удовольствия.

«Наверное, не стоило убивать ее», – слегка упрекнул он себя. Но чем старше он становился, чем больше еды требовалось, тем сложнее оказывалось придерживаться принципов придуманного способа охоты. Впрочем, о принципах в его мире уже давно никто не говорил. Все измерялось голодом и сытостью.

После пиршества на некоторое время всегда накатывало приятное безразличие, окружающий мир растворялся и почти исчезал. Ни провонявшей тухлятиной деревни, ни ощерившегося пиками забора – ничего не существовало, хотелось свернуться в клубок и заснуть. Но приходилось одергивать себя, напоминать, что рваная туника из шкуры зеленого ящера не спасет от метких стрел человеческих охотников. И чутье вновь не подвело Рехи: к деревне приближался звук топота нескольких пар ног. Несся ядреный кислый запах человеческого пота. От эльфов так не воняло, отчего накатывало омерзение.

– Уходим, уходим! Вернулись воины! – крикнул Рехи. Двое уже покинули пределы стойбища, зато Лойэ и Здоровяк все еще не отрывались от жертв. Их выгодно скрывала густая тень от большого шатра старейшины. Но люди уже начали постепенно замечать потери среди селян, по деревне прошел встревоженный гул. А отряд воинов с добычей приблизился к воротам, донесся сложный условный стук, по которому люди определяли своих.

Рехи самоотверженно кинулся обратно через лаз, отталкивая товарищей от слабо сопротивляющихся жертв. Они-то уже не могли навредить, а вот воины с настоящими мечами выкосили бы отряд молодых эльфов. Рехи поспешно схватил за плечо Лойэ, встряхнул ее, сминая серую робу из шкуры ящера.

– Ар-р! Ты свою доел! – безумно сверкнув алыми глазами, огрызнулась девушка. Голод всегда превращал ее в монстра. Она не привыкла терпеть, потому что ее отец раньше всегда добывал лучшую кровь для дочери. Кто-то ее любил, даже заботился о ней. Но когда она вступила в пору юности, отца убили. С тех пор гордячке пришлось выживать одной, и Рехи казалось, что без него она бы пропала. Или же он просто льстил себе.

– Уходим! Там воины! – решительно сгреб ее Рехи, выпихивая через лаз, сдирая о скалу локти.

Только за воротами Лойэ поняла, какая им грозила опасность. Тяжело дыша, она с досадой слизнула кровь с губ, последние следы неоконченной трапезы. И отряду пришлось спешно кинуться в сторону громадины каменистых холмов, к заветному перевалу. К тому же буря на горизонте вставала черной тучей. Рехи подталкивал Лойэ в спину, но она локтем ткнула спутника в грудь:

– Я сама могу идти!

– Эльфы! Проклятые эльфы! Чтоб вас всех переели ящеры! – донесся вой из деревни, и кто-то зашелся тяжким воплем потери. Эльфы понимали реакцию людей, но никто не чувствовал сострадания. Каждый хотел выжить. Все хотели есть. Все просто. Слишком просто.

– А где Здоровяк?! – внезапно спохватился Рехи, когда отряд отбежал от стойбища на достаточное расстояние и грибные плантации остались далеко позади. Впереди расстилалась тропа перевала, зияла черным провалом, словно чей-то гигантский рот.

– Его… убили, – сдавленно проговорила Лойэ, застыв на мгновение. Обычно в пылу охоты она не замечала, что делают товарищи. Забота отца в свое время испортила ее характер, она не научилась переживать за других. Впрочем, каждый сражался сам за себя. Но теперь она рассказала, как вдвоем они напали на выбранных жертв. Здоровяку не повезло напороться на бывшего воина, который оказался не столько старым, сколько покалеченным на охоте, его боевой дух не иссяк. Сначала и правда удалось атаковать со спины, повалить наземь, впиться клыками. Но проклятый человек не впал в оцепенение, а атаковал в ответ.

– Солнце тебе на голову! Удача сегодня отвернулась от нас! – прошел на разные лады мрачный вздох по отряду. Здоровяк всегда помогал, служил ударной силой в вылазках.