Голодная дорога

Толпа начала разбегаться во все стороны. Сумятица была дикой и напоминала фарс. Люди кричали, дети истошно выли, матери голосили. Только главный священник не сдвинулся с места. Все бежали кто куда, подхлестываемые проливным дождем. Я смотрел, как они бегут, будто из горящего дома. Главный священник звал их, угрожал им, убеждал проявить мужество и запастись силой духа. Он помахивал в воздухе Библией и своими регалиями, и гром гремел над ним. Но сам он не двигался. Он не сдавался. Он продолжил молитвы с удвоенным пылом. Он проклинал мерзость, которой стала Мадам Кото, и называл ее ВЕЛИКОЙ БЛУДНИЦЕЙ АПОКАЛИПСИСА. Он пел и танцевал один, в то время как дождь безжалостно его поливал.

Вскоре он и сам стал посмешищем. Он напоминал насквозь промокшую курицу чудовищных размеров. Он весь трясся. Полы его одеяния непотребно прилипли к ягодицам. Пыл его страстей сходил на нет и равномерно угасал под равнодушным дождем, и его все больше начинала колотить дрожь. Все наблюдали за ним из-под навесов. Его Библия промокла от второго всемирного потопа, борода напоминала грустное суденышко, колеблемое водами, и голос был мал и неестественен на фоне космических стихий. Его одинокий протест обернулся ловушкой, и у него не оставалось другого выбора, кроме как стоять под проливным дождем.

И пока он с дрожью в коленях распевал чанты, осуждая проституток, науку, теорию эволюции, развитие безбожных принципов и проклятых женщин Вавилона, на улице показался кортеж автомобилей. Они припарковались около него. Двери автомобилей открылись, и из них вышли мужчины и женщины в соблазнительных одеждах. Все они несли с собой зонтики. Среди этих людей была Мадам Кото. На ней было просторное ослепительное черное шелковое платье, белые туфли и белый шарф, а ее руки и декольтированная шея сияли от драгоценностей. Блистательные гости прошествовали мимо главного священника, словно не слыша его обличений. Двери бара открылись, и они исчезли внутри. Затем вышла Мадам Кото и дала священнику свой зонтик. Он взял его с изрядной долей бесстыдства. Она прошагала обратно, опираясь на трость, а священник продолжил выкрикивать проклятия и осуждения. С этого момента люди начали презирать его. Когда наступил вечер и стало темнеть, главный священник представлял из себя полную развалину. Под покровом темноты, дрожа всем телом, он покинул место своего анафемствования и уныло побрел по улице. Позднее мы узнали, что шествие против Мадам Кото было организовано партией, которую поддерживали бедные. Также мы услышали о возможных благотворительных отчислениях в церковные фонды. Мы были разочарованы подобными методами.

Глава 6

И затем, довершая наше изумление, до нас дошли новости, что Мадам Кото купила автомобиль. Мы не могли в это поверить. Никто на нашей улице и практически никто в нашем районе не мог позволить себе такую роскошь. У некоторых людей были велосипеды, и они очень гордились ими. Один или двое мужчин обладали мотороллерами и были окружены уважением, которое полагается старейшинам или вождям. Но люди определенно утверждали, что женщина на нашей улице имеет собственный автомобиль. Нам все еще не верилось в это, даже когда мы увидели сверкающий синий автомобиль с доброй мордой утрированной металлической черепахи. Машина была припаркована возле бара. Нам все еще не верилось, даже когда Мадам Кото начала делать первые неуклюжие попытки справиться с вождением, которые закончились тем, что она врезалась в лоток старой женщины. Мадам Кото сразу же распорядилась отремонтировать лоток и выдала этой женщине изрядную сумму. Мы наблюдали, как она учится водить. Она была слишком массивной для такого маленького автомобиля, и спереди выглядело так, как будто машина – ее панцирь, а ее голова – это третий глаз черепахи. Факт, что эта машина была слишком маленькая для нее, был для людей единственным утешением. Но все равно мы не могли оправиться от изумления.

Вместе с мужчиной, сидевшим рядом с ней, она ездила по улице, учась водить автомобиль. С решительным полубезумным взглядом, приподняв плечи, словно ее вес каким-то образом помогал машине двигаться вперед, она зигзагами гоняла по улице. Пока еще она не умела ездить по прямой. Когда она приближалась, обычно раздавался чей-то взволнованный голос:

– Прячьте своих детей! Прячьтесь сами! Едет безумная черепаха!

Затем мы видели ее машину, которая кидалась из стороны в сторону, наводя переполох среди коз и домашней птицы, и заставляя невинных ротозеев спасаться бегством в самые неприглядные места. Упорство Мадам Кото так и не было вознаграждено. Даже когда она научилась ехать по прямой, она все равно так нервничала, яростно работая всеми рычагами, что автомобиль издавал ужасные кашляющие звуки.

– Черепаха проголодалась, – говорили люди.