Голодная дорога

Я побрел без денег и без единого куска хлеба. Мне не хотелось идти в школу. Я уже сильно опоздал и знал, что буду публично наказан, что меня выпорют в присутствии всех и заставят стоять на коленях на солнце. Вместо школы я пошел к линии домов. Со своими стульями к ограде вышли поселковые женщины, они расчесывали волосы и сплетничали. От них я впервые услышал, какие сплетни ходят вокруг Мадам Кото. Женщины осуждающе говорили о наших с ней отношениях. Они говорили и зло сверкали на меня глазами. Они сказали о Мадам Кото, что она похоронила трех мужей и семерых детей и что она – ведьма, которая пожирает детей, когда они еще находятся у нее во чреве. Они сказали, что она настоящая виновница того, что дети в нашем поселке не растут, что они все время болеют, что мужчинам не удается продвинуться по службе и что у женщин в нашем поселении бывают выкидыши. Они сказали, что она заколдовывает мужей, соблазняет молодых юнцов и отравляет детей. Они говорили, что она соблазняет всех своей бородкой, что каждый день она вырывает из нее по волоску и кладет его в пальмовое вино, которое продает, и в перечный суп, который готовит, поэтому мужчины просаживают в ее баре все деньги, забывая о своих голодающих семьях. Они говорили, что она может свести с ума мужчину за одну ночь и что сама она принадлежит к тайному обществу, члены которого летают по воздуху, когда луна полная. Я устал слушать все, что они болтали о Мадам Кото и решил, что лучше б я пошел в школу и был публично наказан.

Глава 4

Когда ранним вечером я пришел в бар Мадам Кото, он был еще закрыт. Я постучался, но никто мне не открыл. Я немного подождал. Мужчина на одной ноге и на костылях, сделанных из живых веток, подошел ко мне.

– Закрыто, да? Она его заперла? – спросил он.

– Не знаю.

– Обидно, – ответил он.

Его волосы были в песке, лицо искажено так, будто однажды он стал свидетелем великого зла. Обрубок ноги был замотан в грязное тряпье. Он посмотрел на доску объявлений, сплюнул и побрел прочь. Я пошел на задний двор. Там горел костер. Котел Мадам Кото с перечным супом вовсю кипел. Поднимающийся от него пар был похож на измученного джинна. Вдали, в зарослях буша было скрыто массивное тело Мадам Кото. Сначала я подумал, что она занята чем-то интимным, и посмотрел в другую сторону. Но когда я взглянул снова, она уже была на ногах и изучала белые бусы, которые зарыла в землю ночью и сейчас отрыла. Она появилась из буша с острой мотыгой в одной руке и белыми бусами в другой.

– На что ты так смотришь? – грубо спросила она, пряча бусы.

– Ни на что.

Она поспешила в свою комнату.

Когда я увидел ее снова, белые бусы висели на шее. Она подошла к огню и бросила в котел нужные специи. Суп издал любопытный свист, почти протестуя, но вскоре бодро забулькал в своем котле. Затем из него пошла пена и перевалила через край, почти затушив огонь. Мадам Кото сказала супу:

– Уймись!

Огонь притих. И к моему удивлению суп успокоился, как будто он и не кипел.

– Бар закрыт? – спросил я.

– Да.

– А что случилось?

Она ничего не ответила. Суп вновь забурлил. Из котла повалила зеленая пена, суп забурлил как-то уродливо, клейкими пузырями, и когда пузыри стали лопаться, в воздухе поплыли сильные ароматы.

– Что вы кладете в суп?

– Демонов, – ответила она, смотря на меня пристально.

– Чтобы привлечь посетителей?

Она снова уставилась на меня, и в глазах ее горело любопытство.

– Откуда у тебя эти мысли?

– Ниоткуда.

– Так почему ты спрашиваешь?

– Просто спрашиваю.

– Не задавай так много вопросов, понял?

Я кивнул.

– Ты голодный?

Да, я был голодный, но я сказал: «нет». Она манерно улыбнулась, что не сделало ее менее пугающей, и сказала:

– Смотри за супом, я скоро приду.

Она пошла в направлении своей комнаты и как только она ушла, горшок зашипел и стал переполняться.

– Уймись, – сказал я.

Суп забурлил и мощная волна пены перелилась через края. Прежде чем я смог что-то сделать, пена полностью затушила огонь, замочила дрова, и суп потек зеленым ручейком по песку.

– Мадам Кото! Огонь погас, – позвал я ее.

Она вернулась, посмотрела на огонь, увидела, что суп окрашивает песок в цвет прелой травы, и сказала:

– Что ты с ним делал?

– Ничего.

Она наклонилась и вновь разожгла огонь, подув на дрова. Я смотрел на мягкие складки на ее шее. Она встала.

– Не трогай его, – сказала она и уже была готова пойти к себе, когда мы вдруг услышали какой-то шум у входа в бар.

Двое мужчин, один толстый, с перебинтованной шеей, другой солидный, опирающийся на синюю трость, стучали в дверь бара.

– Мадам, вы еще не открыты? Мы хотим отведать пальмового вина и вашего знаменитого перечного супа.

– Пока закрыто. Приходите позже.

Они были явно разочарованы и, сказав что-то про то, как люди несерьезно относятся к своему бизнесу, ушли.

– От таких жди только бед, – сказала Мадам Кото и ушла к себе принять свою обычную ванну, прежде чем начнут стекаться вечерние посетители.

* * *