Голодная дорога

Мы не очень поняли его. Тонкости его плана от нас ускользали. Папа ничего не объяснял. Постепенно мы заметили, что папины манеры изменились. Когда он указывал на что-нибудь, то делал это с чувством человека, обладавшего могуществом. Сам он не мог видеть, какие новые огоньки блестят в его глазах. Но он больше не был тем умалишенным боксером, который искал любую возможность, чтобы проявить себя. Медленно он осваивал манеры командира. Я, Мама и всякий, кто слушал его, были для него командой. Это была маленькая армия, а поскольку к тому же мы были и увлеченные слушатели, у Папы появилась тайная сцена, на которой он вырастал. Он наполнил наши жизни странным возбуждением. Но в то время мы об этом и не догадывались.

— Ты, — говорил он, показывая на меня так, что я чувствовал, будто меня впервые явили в этом мироздании, — ты можешь делать все, что хочешь, но также ты должен делать то, что говорю я. С сегодняшнего дня слушай внимательно, что я тебе говорю, смотри внимательно, что я делаю. Эта жизнь такая шутка, которая совсем не шутка. Даже москиты знают, что им надо выживать.

Глава 14

Постепенно мы поняли тонкость папиной кампании. Он изменился. Но, к нашей досаде, вместо того, чтобы, как предполагала Мама, поберечь деньги, которые он выиграл, он немедленно поставил всех в известность, что устраивает вечеринку. Он позвал несколько соседей, Мадам Кото, слепого старика, отца Адэ и травницу, которая его лечила. Весть о том, что человек, который победил Зеленого Леопарда, хочет публично отпраздновать свою победу, разошлась молниеносно. Папа пригласил всего несколько человек, но пришел весь мир.

По замыслу, вечеринка должна была пройти в узком кругу. Папа заказал кое-какую выпивку, а Мама поджарила три курицы. Пока она их жарила, кашляя от дыма, Папа появлялся и уходил, забирая лучшие кусочки. Потом решили зажарить четвертую курицу, что я и сделал, потому что Мама сказала, что устала от дыма. Папа потихоньку цедил пиво.

— Ты же пил огогоро, — сказала Мама.

— Жизнь стала лучше, — ответил Папа, открывая еще одну бутылку.

Когда я закончил обжаривать курицу, меня послали занять у кого-нибудь несколько стульев. Я пришел с человеком Стулья-Напрокат, как мы его называли, а Папа в это время был у ограды, весь в поту. Он снова тренировался. Мы потащили складные стулья к нашей комнате, и Мама, ворча, заплатила человеку Стулья-Напрокат, который спросил, может ли он прийти на вечеринку.

— Это скромное мероприятие, — сказала Мама.

— Замечательно, тогда я приду со своей женой.

У Мамы не оставалось выбора, кроме как дать согласие. У ограды Папа начал прохаживаться взад и вперед, с голой грудью и в разорванных перчатках, называя себя чемпионом мира и приглашая всех прохожих. Он был уже довольно пьян и хвастался с неистовством, которого я раньше в нем не замечал. Он говорил, что может побить пять Зеленых Леопардов. Он сказал, что может убить трех львов голыми руками. Он заявил, что может снести десять деревьев и разрушить здание с одного удара.

— Не тот ли это человек, который уложил Зеленого Леопарда? — спросил Мистер Стулья-Напрокат.

— Да.

— Отлично. Я приду и повеселюсь на его вечеринке. Я приведу всех своих друзей.

Папа продолжал бушевать. Он хвастался с таким пылом, изливая из себя такую энергию и истекая потом, что вскоре протрезвел и ему пришлось идти обратно в комнату, чтобы довести себя до нужной степени опьянения очередными бутылками пива. Когда он вернулся и возобновил безудержное хвастовство, мимо проехала машина Мадам Кото. Шофер чуть притормозил, прислушиваясь к Папе.

— Как я уже сказал, я могу разрушить дом одним ударом! Я могу поднять машину одним пальцем. Если машина идет на меня, я могу поставить руку и она остановится. Я могу построить дорогу за один день!

Водитель засмеялся.

— Я могу так ударить мужчину, — крикнул Папа, — что все что ему останется — это смеяться всю оставшуюся жизнь.

Шофер понял намек и поехал дальше. Папа продолжал тратить себя на разминку и хвастовство, но никто не принял его вызова на бой, и он пошел обратно в комнату, помылся и стал готовиться к вечеринке.

Вечер подходил медленно. Я смотрел на дорогу и наблюдал, как темнеет лес. Стаи белых птиц рассаживались на самых верхних кронах деревьев. Мадам Кото с шофером несколько раз проехали мимо, везя упаковки пива, ящики с бумажными тарелками и салфетками. Я смотрел также, как женщины помогают затаскивать в бар стулья, взятые напрокат. Подготовка к большому съезду шла полным ходом. Везде ощущалась лихорадка ожидания великого события. Те, кто клялись, что никуда не пойдут, в конце концов передумали. Обещания спектакля, появления многих популярных музыкантов, намеки на то, что толпе будут раздавать деньги, разговоры о фильмах, которые будут показаны бесплатно, вселили нерешительность даже в самых яростных оппонентов.