Голодная Гора

- Вы отец, мсье? - спросил он, стараясь говорить негромко.

- Да, отец, - ответил Медный Джон. - Прошу вас, скажите мне поскорее, что случилось с моим сыном. Что-нибудь неладно?

Мсье Жетиф сделал глотательное движение и развел руками.

- Я очень сожалею, -(сказал он. - Вы должны быть готовы к жестокому удару, мсье. Ваш сын был тяжело болен, у него было congestion pulmonaire*. Я сделал все, что возможно, но болезнь зашла слишком далеко.

[* Воспаление легких (фр.).]

- Что, собственно, вы хотите мне сказать? - спросил Медный Джон твердым голосом.

- Мужайтесь, мсье. Ваш сын умер, вчера в пять часов утра... Тело находится наверху, в его комнате.

Медный Джон не произнес ни слова. Он смотрел мимо доктора, мимо хозяина и его жены, глядевших на него с любопытством и сочувствием, за окно, на пыльную, мощеную булыжником улицу. Мимо с грохотом катилась телега, парень на козлах погонял лошадь, размахивая кнутом, на упряжи весело звенели колокольчики. Часы на старой башне на площади пробили очередной час. Медный Джон распустил узел галстука и крепче сжал набалдашник своей трости.

- Проводите меня, пожалуйста, в комнату моего сына, - сказал он.

Доктор пошел вперед, за ним - хозяин с женой. Они вошли в комнату второго этажа, выходившую окнами на улицу. Занавеси были задернуты. В головах стояли две свечи, две другие - в изножье. Генри лежал на кровати. Он был покрыт только белой простыней, весь, кроме лица, и выглядел очень молодым и спокойным. Одежда его была аккуратно сложена на стуле, стоявшем у стены. Кошелек, ключи и книги лежали на каминной полке. Тишину нарушила хозяйка, сказав что-то шепотом.

- Она говорит, что здесь ничего не трогали; он сам так сложил свои вещи.

- Сколько времени он здесь находился? - спросил Медный Джон.

- Шесть дней. Он заболел в первую же ночь, как только приехал. И не позволил нам написать в Англию. Они будут беспокоиться, сказал он.

- Говорил он что-нибудь о семье, обо мне?

- Нет, мсье, он был слишком слаб. Просто лежал, и все. Он был очень терпелив. Вчера вечером мадам услышала, как он кашляет, вошла к нему и увидела, что он... умирает, мсье. Она послала за мной, но было уже слишком поздно... Все мы очень сожалеем, мсье.

- Спасибо. Я вам очень благодарен за все, что вы сделали.

Один за другим они вышли из комнаты, оставив его наедине с сыном. Он взял стул и сел возле кровати. За стенами "Отель де л,Экю" проезжали телеги, грохоча по булыжной мостовой, слышался звон колокольчиков на упряжи. Переговаривались между собой люди. В доме напротив пела какая-то женщина.

Он должен что-то делать, что-то организовать, распорядиться. Тело Генри нужно бальзамировать и похоронить в Париже. Позднее они попытаются перевезти его в Англию. Он не хочет, чтобы Генри лежал здесь один, в чужой земле. Нужно написать Барбаре, Роберту Лэмли, Флауэрам - такое множество писем... Генри было двадцать восемь лет. Целых три месяца ему было двадцать восемь. Но здесь, на этой кровати, он выглядел гораздо моложе. Его отец невольно вспомнил те дни, когда они с Сарой ездили в Итон, чтобы навестить мальчика. Генри всегда так радовался, когда они приезжали. А потом ездили в Оксфорд. Столько друзей, с которыми нужно было знакомиться. Он никогда не наказывал Генри, не бил его - не мог припомнить случая, чтобы тот в чем-нибудь провинился. А каким он был прекрасным товарищем и компаньоном в эти последние годы, с тех пор, как они заложили эту шахту. Вскоре он несомненно женился бы и поселился в Клонмиэре вместе с молодой женой. А теперь Клонмиэр будет принадлежать Джону... Он продолжал сидеть на стуле, глядя на тело сына, а свечи догорали, оставляя на полу возле кровати капли воска.

Спустя некоторое время раздался стук в дверь, и хозяйка гостиницы спросила, не хочет ли он перекусить; ему необходимо подкрепить свои силы, он не должен поддаваться отчаянию.