Голодная (ЛП)

Я понимаю, что Бэзил не сможет сейчас управлять этой штуковиной, так что я перебрасываю ногу через сидение и кричу: — Забирайся! — перекрикивая звук первого выстрела. Как только я чувствую позади себя вес Бэзила и его руки вокруг моей талии, я нажимаю на рычаг справа, как до этого делал он. Двигатель оживает, и байк движется вперёд, по инерции откидывая нас назад, но мы держимся крепко. Из дома снова раздаются звуки выстрелов. Бэзил задыхается и стонет от боли. Не совсем осознавая, что делаю, я продолжаю сжимать ручку, так как благодаря этому мы движемся. Мы петляем из стороны в сторону, но я не теряю контроля. Я двигаюсь вперёд, не сводя глаз с дороги, крепко сжимая ногами сидение, ведя так быстро, как только могу, чтобы увеличить расстояние между нами и преследователями настолько, насколько получится.

Мы свернули за угол и выехали на дорогу между гаражами, когда я прокричала — С тобой всё в порядке? Ты ранен? У тебя кровь?

Он прижался к моей спине, потянулся к моему уху. — Просто продолжай ехать, — сказал он. — Увези нас отсюда.

* * *

После десяти минут петляний по переулкам и блужданий по грязным улочкам, мы наконец-то выбрались на разбитую, пыльную трассу, ведущую в сторону шлагбаумов, оторвавшись от преследования. Время от времени, мы проезжаем мимо развалин старых магазинов и гостиниц, нечётко мелькающих в лунном свете, как воспоминания, скрывающиеся в тенях мыслей моих бабушек и дедушек. Местность здесь настолько пустынная и выгоревшая, что напоминает игровое поле Мерзкого Пити, до того, как начали развивать виртуальные эффекты. В отдалении, за пределами пограничной стены, я вижу дороги, пересекающие город, как сверкающие драгоценные нити. Я постоянно моргаю, ожидая, что сейчас мир осветится огнями, появится искусственная трава и деревья, и цветы, но другая честь моего мозга медленно привыкала к тому, что всё это реальность и именно так всё выглядит за ярким фасадом, созданным Единым Миром.

Когда я поверила в то, что мы в безопасности, я набралась смелости и медленно повернулась, чтобы проверить, как дела у Бэзила. — Эй, — позвала я. — Что случилось? Ты в порядке?

— Они прострелили мне руку, — произнес он сквозь стиснутые зубы.

— Ты потерял много крови? — спросила я.

— Не знаю, — ответил он.

Я съехала на обочину и заглушила двигатель. — Надо посмотреть, — сказала я ему.

— Всё в порядке, — сказал он, когда я заёрзала на сидении, — Нам просто нужно продолжать ехать дальше.

Я покачала головой и подошла к нему с правой стороны, где безвольно свисала его рука. — Тебя ранили, Бэзил, — сказала я ему, потому что подумала, что у него, наверное, шок и он не осознает серьёзности ситуации. В тусклом свете я осторожно потрогала тёплое липкое пятно на рукаве его куртки. Бэзил застонал и немного наклонился вперёд, как будто собирался вот-вот упасть.

Я присела рядом с ним на корточки и положила руку ему на затылок. — Нам нужно остановить кровотечение, — сказала я ему.

Когда я была маленькой, я любила играть с дедушкой Питером. Игра всегда была одной и той же. Мы были военными докторами с минимумом принадлежностей. Я уверена, что это был мой детский вариант попытаться осознать смысл историй, которые мне рассказывали. Иногда мы разрывали старые простыни и накладывали друг другу повязки. К тому времени, как я заканчивала, он обычно выглядел, как мумия. Сейчас я пыталась вспомнить, как он обращался с моими воображаемыми повреждениями. — Сначала нам нужно сделать бандаж. — Произнесла я, осматриваясь вокруг в поисках чего-то, что могло бы пригодиться. — Потом я отвезу тебя к врачу.

— Никаких врачей, — отрезал он.

Я предпочла не спорить с ним, даже зная, что он неправ. — На тебе есть футболка?

Он кивнул.

— Я собираюсь использовать её. — Я сделала глубокий вдох и подняла низ его куртки. — Я собираюсь осторожно снять это с тебя. Может быть больно, но ты будешь в порядке. Почему бы тебе не поговорить со мной, пока я тобой занимаюсь? — Это уловка, которую использовал дедушка Питер, когда приходило время уколов. Он заставлял меня рассказывать историю, так что я забывала обо всех инъекциях, которые я ненавидела. — Тебе когда-нибудь раньше доставалось? — спросила я, осторожно вынимая его руки из рукавов куртки.

— Один раз, когда мне было шесть или семь, — ответил он спокойным, почти монотонным голосом.

— Что случилось? — спросила я, в попытке заставить его продолжать говорить.

— Я лазил по заброшенной гостинице. — Он резко втянул воздух, когда рукав задел его рану.

— И? — спросила я, вытянув шею, чтобы лучше рассмотреть другую сторону его руки. Было слишком темно, чтобы увидеть хоть что-то кроме изувеченной кожи.

Он сделал вдох: — Я не должен был находиться там, но какой ребёнок смог бы устоять и не попрыгать по всем тем кроватям, или не швырнуть старый телевизор в пустой бассейн?