Голодные игры

— Нет, конечно. — Я почти слышу стон Хеймитча: надо ж— связалась с младенцем! Ну и пусть. Рута — боец, она не сдается, а главное — я ей доверяю. Почему не признать это открыто? И еще она напоминает мне о Прим.

— Ладно. Я согласна.

Рута протягивает мне руку, и я ее пожимаю.

Конечно, любой союз здесь временный, но сейчас не хочется об этом думать.

Рута добавляет к нашему ужину горсть каких-то мучнистых кореньев. Поджаренные над костром, они пряные и сладкие, похожи на пастернак. И птица ей знакома, в ее дистрикте такие водятся, их называют грусятами. Бывает, в сад забредет целая стая, и тогда в кои-то веки можно прилично поесть. Разговор прерывается, пока мы усердно набиваем животы. Мясо грусенка очень вкусное и сочное. Когда кусаешь, по подбородку стекают капли жира.

— Уф, — выдыхает Рута. — В первый раз съела целую ножку.

Могла бы и не говорить. Сразу заметно, что мясо перепадало ей нечасто.

— Бери другую, — предлагаю я.

— Можно?

— Бери сколько хочешь. С луком и стрелами мы не пропадем. А еще есть силки. Я тебя научу их ставить. — Рута нерешительно смотрит. — Да бери же! — Я сама сую ножку ей в ладонь. — Все равно через пару дней испортится, а мы и половины не съели. И кролик совсем целый.

Держа мясо в руке, Рута уже не может сдерживаться и с аппетитом вгрызается в него зубами.

— Я думала, в Дистрикте-11 еды больше, чем у нас. Вы ведь сами ее выращиваете.

Глаза Руты расширяются.

— Нет, что ты, из урожая ничего брать нельзя.

— А то что? В тюрьму посадят?

— Высекут при всех плетьми. Наш мэр очень строгий.

По выражению ее лица видно, что там это в порядке вещей. В Дистрикте-12 публичная порка бывает, но редко. Строго говоря, нас с Гейлом могли бы сечь каждый день — и это еще мягкое наказание за охоту в лесах. Вот только все чиновники сами у нас мясо покупают. К тому же наш мэр, отец Мадж, не очень любит такие вещи. Наверное, жизнь в самом бедном, непривлекательном и высмеиваемом дистрикте имеет свои преимущества: обычно Капитолию нет до нас дела, лишь бы достаточно угля добывали.

— А вы себе берете угля, сколько нужно? — спрашивает Рута.

— Нет. Сколько сможем купить. Бесплатно только то, что на башмаках принесем.

— Когда урожай собираем, нас кормят получше, чтобы мы весь день могли работать.

— А в школу вы ходите?

— Во время уборки — нет. Все работают.

Мне нравится слушать про жизнь Руты. Мы почти никогда не встречаемся ни с кем из других дистриктов. И этот наш разговор по телевизору вряд ли покажут, хотя ничего такого в нем нет. В Капитолии не хотят, чтобы мы что-то знали друг о друге.

Рута предлагает пересмотреть наши запасы: будет легче рассчитывать наперед, как тратить. К тому, что она уже видела, я добавляю только пару галет и чуть-чуть говядины. Рута выкладывает коренья, орехи, зелень и даже немного ягод.

С сомнением катаю в пальцах незнакомую ягоду.

— Ты уверена, что они не ядовитые?

— Да, у нас дома растут такие. Я их уже несколько дней ем. — Рута запихивает в рот целую горсть.

Я осторожно раскусываю одну — ничем не хуже нашей ежевики. Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что не ошиблась в выборе союзницы. Мы разделяем припасы — если вдруг придется расстаться, у каждой будет еды на несколько дней. Кроме съестного, у Руты есть маленький бурдюк для воды, самодельная рогатка, запасные носки и острый осколок камня вместо ножа.

— Мало, конечно, —говорит она смущенно, — но я старалась быстрее убраться от Рога изобилия.

— И правильно.

Я тоже раскладываю свои вещи. Увидев солнечные очки, Рута даже присвистывает от удивления:

— Откуда они у тебя?

Я пожимаю плечами.

— В рюкзаке были. Пока что не пригодились. От солнца совсем не защищают, только хуже видно.

— Они не от солнца, они для темноты! — восклицает Рута. — Иногда, когда мы работаем ночью, нам выдают несколько пар для тех, кто сидит высоко на деревьях, куда свет от фонарей не достает. Как-то раз один мальчик, Мартин, не вернул свою пару, спрятал в штанах. Его убили на месте.

— Убили человека за эту штуковину?

— Да, хотя все знали, что он безобидный. У Мартина было не в порядке с головой, он вел себя, как трехлетний. Просто поиграть хотел.

После рассказов Руты Дистрикт-12 кажется прямо-таки раем небесным. У нас люди порой валятся с ног от голода, но я и представить себе не могу, чтобы миротворцы убили слабоумного ребенка. У Сальной Сэй есть внучка с приветом. Постоянно бродит по рынку. Все ее любят, дают ей еду и всякие безделушки.

— Так что это за очки такие? — спрашиваю я.

— В них можно видеть в полной темноте. Попробуй сегодня вечером, когда солнце скроется.

Я даю Руте немного спичек, а она мне вдоволь листьев на случай, если укусы снова воспалятся. Потом мы тушим костер и идем вверх по течению ручья, пока не темнеет.

— Ты где спишь? — спрашиваю я. — На деревьях? — Рута кивает. — В одной куртке?

Она показывает запасные носки.

— Надеваю их на руки.

Как же она вытерпела? Ночи были холодные.

— Если хочешь, давай спать вместе в моем мешке. Мы легко поместимся вдвоем.

Ее лицо светлеет. Видно, о таком она даже не мечтала.