Голодные Игры глазами Пита Мелларка (СИ)

— Слушай, — Катон подходит к нему очень близко и снижает голос, — если вдруг тебя что-то не устраивает — проваливай! Только не удивляйся, если тебе в спину полетит копье. Так сказать, мой прощальный подарок, — он нахально улыбается и смотрит Марвелу в глаза. — Понял?

— Значит, женишок тебе стал тебе полезней меня? — он хватает меня за плечо и толкает в сторону Катона. Не знаю, почему это делаю, но я пихаю его в ответ.

— Тебе что, жить надоело? — рычит Марвел.

— Не смей меня трогать! — уверенно отвечаю я.

И он не церемонится, а просто бьет мне кулаком в челюсть. Она больно хрустит, и я отлетаю назад. Марвел довольно улыбается, но никак не ожидает, что я ударю в ответ. Мой кулак приходится ему четко в нос. Все вокруг ахают. Из носа у Марвела начинает течь тоненькая струйка крови, он стирает ее рукавом и накидывается на меня. Мы заваливается на землю. Он протягивает руку, чтобы схватить меня за горло, но я выкручиваю его руку и ударяю еще раз. Это не успокаивает, а наоборот еще больше злит моего противника. Он толкает меня в плечи, и я падаю на землю, а он запрыгивает сверху и дважды со всей силы бьет мне по лицу. Сплевываю кровь.

— Я убью тебя! Без чьей-то помощи! — орет Марвел как последний псих.

В ответ ударяю его своей головой. Он падает назад, и у меня появляется возможность встать.

Все лицо жутко болит, и я даже, возможно, вывернул ногу. Во рту стоит неприятный привкус крови, сплевываю еще раз, но новая порция набирается мгновенно. Марвел продолжает лежать на земле, схватившись за переносицу.

— Совсем неплохо, женишок, — Катон одаривает меня одной из своих улыбочек.

— Еще сегодня утром я бы поставила на Марвела, но теперь я ставлю на тебя, — Диадема тоже улыбается мне и пожимает плечами.

— Может, мы уже пойдем, пока кому-то опять не приспичило меня избить? — недовольно спрашиваю я. Почему они не разнимали нас? Так еще и рассуждали, кто победит!

— Показывай дорогу, — отвечает Мирта.

Линда помогает Марвелу встать и дает ему воды. Он тоже сплевывает кровь и бросает на меня ненавистный взгляд. Надо быть поаккуратней с ним. Не удивлюсь, если в его голове уже зреет план, как прирезать меня ночью. Пару раз обхожу кромку леса, нахожу свой ориентир в виде дерева и огромного валуна, и показываю профи дорогу в противоположном направлении. Заверяю, что последний раз видел ее там. Мирта не может ничего вспомнить, поэтому все верят мне на слово.

— Раз ты все равно не знаешь точного места — иди последним, — командует Катон. Он раздает всем по маленькому ножу, и приказывает Полу следить за припасами. Мальчишка послушно кивает, хотя очевидно, что при любом раскладе, с нами бы он не пошел.

Марвел идет предпоследним, сразу передо мной, но на время он, видимо, решает забыть нашу вражду. Сейчас он как хищник на охоте, и ничего не должно ему мешать.

Все внимательно вглядываются в лежащие камни и в кучи листьев, думая, что Китнисс может быть там. И только я, когда все их взгляды отведены от меня, внимательно изучаю деревья.

Пушка за это время еще не стреляла, а это значит, что все оставшиеся трибуты живы. Шестеро из этих выживших — профи (ну или в одной банде с профи), еще есть Китнисс и тот парень из одиннадцатого, который убежал в поля. А это значит, что три трибута сейчас прячутся неизвестно где.

Мы идем еще час, а, может, и больше. Становится совсем ничего не видно в этой кромешной тьме, и Катон с Миртой надевают очки ночного видения. Даже у профи всего пара таких, что, конечно же, мешает поискам. Дальше мы полагаемся только на их зрение и идем, аккуратно ступая по следам друг друга. Так продолжается еще примерно минут сорок. Но вдруг Катон, который шел первым, останавливается и тормозит всех.

— Что еще? — не понимает Мирта.

— Смотри, — Катон указывает пальцем куда-то вдаль.

Я тоже присматриваюсь и вижу маленькую оранжевую точку вдалеке.

— Что это? — спрашиваю шепотом.

— Какой-то самоубийца выслал нам приглашение, — довольно хихикает Диадема.

— Неужели у него совсем нет мозгов? Костер посреди ночи! — усмехается Мирта.

Я присматриваюсь еще раз. Да, действительно. Оранжевая точка слегка двигается, будто полыхает. Не может быть, чтобы кто-то разжег огонь посреди ночи! Это же и вправду равносильно самоубийству…

И сейчас этот трибут умрет. Меня охватывает волна ужаса, когда я понимаю, что заставить убивать могут меня. А я должен буду сделать это, иначе Катон может перестать мне верить. А пока он верит мне, все остальные просто не имеют права выбора.

— Пит, — шепчет мне Мирта. Мое сердце замирает. Сейчас точно прикажет мне его прирезать.

— Что?

— Подержи наши с Катоном рюкзаки.

У меня просто камень сваливается с сердца. Ну конечно, как только они увидели потенциальную жертву, сразу же обо всем забыли. Это не так уж и плохо для меня. Да, один из трибутов сейчас умрет, и в любой другой момент я бы чувствовал только скорбь и сожаление, но у меня отлегает от души. Значит ли это, что Игры уже меня изменили? Но с другой стороны, я не могу спасти всех, такую цель иметь просто глупо.