Голодные игры: Из пепла (СИ)

- Привет! Вот уж не ожидал вас здесь увидеть.

- Привет! Если честно, я и сам ещё пару дней назад не думал, что приеду сюда, - жму Питу руку. – Нас прислал Хэвенсби.

Джоанна, в отличие от меня, не церемонится. Вместо рукопожатия обнимает Пита.

- Привет, сокамерник! Что, скучал, небось?!

- Привет, сокамерница, - смеётся Пит, обнимая её. – А как же!

Малышка хмуро наблюдает за тем, как её папа обнимает чужую тётю. Недовольно толкает отца в ногу.

- Эй, пап! Я всё маме расскажу.

Пит смеётся, ловко поднимает девочку на руки.

- С моей дочуркой, я вижу, вы уже познакомились? Ну, что вы стоите? Проходите в дом.

Вслед за Питом мы заходим в пекарню.

***

Мы сидим в просторной гостиной, которая переоборудована в уютную кулинарию. Чуть в стороне – витрины с причудливыми пирожными. В зале специально для посетителей, которые хотят попробовать выпечку, что называется «не отходя от кассы», стоят несколько столиков. За одним из них мы и сидим. Пьём чай, угощаемся стряпнёй Пита. Надо признать, она у него шикарная. Мелларк действительно пекарь от Бога.

Джоанна только что изложила суть дела Питу. Он хмурится. Идея поездки в Капитолий, чтобы принять там участие в телепередаче, которая посвящена 20-летию закрытия "Голодных игр", ему явно не по душе.

- Ты же знаешь, я не публичный человек, - говорит он.

Джоанна тут же прыскает от смеха. Дочка Пита сидит у него на коленях, хмуро смотрит на эту, явно странную, с её точки зрения, тётю.

- Ой, не могу! Не публичный! Да тебя каждая собака во всём Панеме знает! Пит! Давай смотреть правде в глаза. Ваши с Китнисс фотографии есть в каждом школьном учебнике.

- Папа…? – удивлённая девочка не выдерживает, хочет задать отцу вопрос, но Пит её опережает. Опускает с рук на пол.

- Я потом тебе всё объясню, солнышко, - мягко отвечает Пит. – Обещаю. А пока беги – поиграй во дворе. Только далеко не уходи!

- Хорошо, - девочка выбирается из-за стола, не преминув при этом бросить настороженный взгляд на Джоанну.

Пит провожает взглядом дочку, контролируя через окно, что та играет неподалёку на детской площадке. С каким обожанием он смотрит на свою дочь! Мне даже становится завидно. У меня детей пока нет. Всё откладываю это дело на потом. А из Пита, очевидно, вышел замечательный отец. Впрочем, это следовало ожидать.

- Знаешь, а ты молодец! – неожиданно говорит Джоанна Питу. – Похоже, ты единственный из нас, кто нашёл в себе силы жить дальше, оставив позади весь этот кошмар, что нам довелось пережить. В конечном итоге, ты оказался сильнее нас всех, Пит Мелларк.

- Не думаю. У меня в жизни тоже проблем хватает.

- А у кого их нет? – заливисто смеётся Джоанна. – Ну, так можем мы на тебя рассчитывать или нет? Хэвенсби считает, что народу будет неплохо ещё разок напомнить, кто настоящий враг. Чтобы ошибки прошлого больше не повторялись. Кстати, он просит тебя по возможности взять на съемки семью. Чтобы люди воочию смогли увидеть, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается…

Пит опускает взгляд. Я начинаю раздражаться. Мелларк ещё думает! Что тут думать, если речь идёт о том, чтобы напомнить народу об ужасе, через который прошел весь Панем? Ужасе, который сломал жизнь Китнисс и её саму. Забрал жизни тысячи людей. Неужели Мелларк не понимает, что надо сделать всё, чтобы люди не забывали об этом кошмаре? Чтобы впредь ни у кого не возникло желания «на бис» возродить традицию «Голодных игр».

Но Мелларк медлит.

- Пит, ты же не можешь не понимать, насколько важно твоё участие в этой передаче! - боюсь, мне не удаётся скрыть раздражение в голосе.

- Я всё понимаю, Гейл, - довольно жёстко отвечает Мелларк, поднимая на меня глаза. – Но и вы меня тоже поймите. У меня семья. Я должен о ней заботиться. У моей жены ярко выраженная аллергия на телекамеры. Я не могу заставить её поехать со мной в Капитолий и предстать на обозрение толпы, тем более, что она у меня… В общем, это будет слишком для неё. Я не могу так рисковать. Простите, но, боюсь, я не смогу ничем помочь…

- Не можешь?! – не выдерживаю, взрываюсь. - Мелларк, у тебя что, отшибло память, через что нам всем пришлось пройти? До тебя что, не доходит, насколько это важно, чтобы там был именно ты. Не я! Не Джоанна! А именно ты! Хэймитч и…

- Китнисс? – ошарашено выдавливает из себя Джоанна, глядя в окно.

- Да, Китнисс! – в запале повторяю я, не сразу понимая, что Джоанна имеет в виду не моё перечисление участников шоу, а вполне конкретного человека, который только что вошёл в пекарню.

Я оборачиваюсь на звук колокольчика, подвешенного над входной дверью. И осекаюсь, отказываясь верить своим глазам.

Сначала я слышу только её беззаботный весёлый голос. Затем появляется она сама. Моя Кискисс. Точнее – больше не моя.

- Пит! Родной! Ты не видел, куда я дела ботиночки Мэтью? Те, что на липучках. Нигде найти не могу!

Китнисс заходит в зал и замолкает, растерянно глядя на нас. Я, сам того не замечая, при виде её медленно встаю из-за стола.