Голодный город

Предложенный Базалгеттом метод окончательного избавления от отходов был главным отличием его проекта от планов Мартина. Он положил конец любым мыслям о продолжении старинной традиции рециркуляции лондонских нечистот. После «Великого смрада» правительство желало только одного — избавиться от них, причем как можно быстрее и эффективнее. Именно эту задачу поставили перед Базалгеттом, и он блестяще с ней справился. Строительство было завершено в невероятно короткие сроки, — всего за шесть лет, на которые пришлось самое дождливое лето и самая холодная зима в XIX столетии. И это несмотря на грандиозный масштаб работ: всего было извлечено 2,7 миллионов кубических метров грунта, а для облицовки потребовалось 318 миллионов кирпичей (их цена в этот период подскочила в полтора раза). Общая протяженность перехватывающих коллекторов составила 137 километров, при этом каждый из них представлял собой наклонный канал овального сечения, которое должно было максимизировать скорость потока независимо от его объема в данный момент. Система, соединявшая 720 километров основных канализационных стоков, была способна перемещать более 2 миллионов кубических метров сточных вод в день, причем почти исключительно за счет их собственного веса. Это «почти» и стало причиной сооружения насосной станции в Кросснессе. Хотя Базалгетт использовал все возможные ухищрения, чтобы задействовать силу тяжести, ему все же потребовались четыре насосные станции (одна на северном и три на южном, низинном берегу Темзы) для перекачки нечистот. Станции Кросснесс, находящейся в самой нижней точке системы, доставался наибольший объем работ: поднимать половину всех сточных вод Лондона на высоту до 12 метров, чтобы они попадали в гигантский подземный резервуар. Эту-то задачу и выполняли «Виктория», «Принц-консорт» и их друзья. Хотя сегодня эти чудовища уже не работают, они остаются убедительными свидетельствами того, какой полет мысли и инженерная смелость были нужны, чтобы очистить утробу крупнейшего города XIX столетия²³.

Прогуливаясь по набережным Темзы, большинство из нас не задумывается над тем, что течет в подземельях под нашими ногами, как и о масштабе достижений Базалгет-та. Построенная им система действует и поныне, и, хотя происходит это незаметно, ни один строительный проект не сравнится с нею по воздействию на жизнь Лондона. Темза, прежде представлявшая собой весьма неопрятную водную артерию с неблагоустроенными берегами и шаткими пристанями, превратилась в известную нам сегодня упорядоченную, облаченную в камень магистраль, а город наконец освободился от многовекового засилья вони, нечистот и болезней. Базалгетту (не без помощи нескольких тысяч ватерклозетов) удалось добиться успеха там, где потерпели неудачу Рен, Ивлин и многие другие. Его свершения были по-своему не менее выдающимися, чем все, чего достиг его более известный современник Изамбард Кингдом Брюнель*, но гений Базалгетта никогда не мог так же взбудоражить общественное сознание. Люди не любят, когда им приходится вспоминать о собственном дерьме.

* Великий британский инженер, строитель железных дорог, пароходов, мостов и тоннелей. - Примем, ред.

Хотя современный пункт утилизации отходов в Кросс-нессе лишен очарования своего викторианского предшественника, он продолжает делать для города полезное дело, обрабатывая около 700 ооо кубометров сточных вод в сутки²⁴. Более того, сегодня избавление Лондона от нечистот стало куда более сложной задачей, чем во времена Ба-залгетта. Прежде чем сточные воды возвращаются в природу, они проходят через серию операций, призванных устранить оттуда все загрязняющие органические вещества, чтобы в результате вода оказалась как минимум такой же чистой, как в самой реке. Твердые отходы, собранные при очистке (их сейчас называют «осадком» вместо прежних «нечистот») до недавних пор загружались на баржи и сбрасывались в Северное море: тем самым воплощалась в жизнь мечта хотя бы одного из неудачливых участников конкурса 1858 года. Однако принятая в 1998-м директива ЕС запрещает сброс таких отходов в море, и теперь завод в Кросснессе прессует и высушивает их, используя получившиеся брикеты в качестве топлива для собственной электростанции — это зловещего вида строение с изогнутой железной крышей и высокой трубой господствует над окружающим ландшафтом и обеспечивает комплексу две трети потребляемой им электроэнергии.

Кросснесс с его цистернами для первичной переработки, электростанцией, работающей на твердых отходах, ленточными сгустителями и прочим (увы, ни один из этих элементов не носит имена Елизаветы, герцога Эдинбургского, Чарльза или Анны), представляет собой высшее достижение человечества в области переработки сточных вод — по крайней мере в рамках концепции, расценивающей нечистоты как проблему, а не полезное сырье. Несмотря на навязанную извне практику сжигания отходов на месте, Кросснесс остается порождением однонаправленного подхода к утилизации отходов, типичного для «богатых и цивилизованных наций» со времени