Голодный город

Только христианство сделало труд важнейшим элементом утопии, и это остается неизменным и в наши дни. Для первых христиан цель состояла не в строительстве общества, где избранное меньшинство могло бы наслаждаться созерцательным комфортом, а в сочетании труда и размышлений, которое позволило бы человеку вести добродетельную жизнь. Это изменение позиции сформулировал святой Бенедикт в своем «Уставе»: «Праздность — враг души, а посему в определенное время братья должны быть заняты трудом телесным, в другое же время — душеспасительным чтением»¹⁴. Дни раннехристианских монастырей состояли из чередования труда, сна, учения и молитвы. Однако, поскольку отцы западного монашества (блаженный Августин и святой Бенедикт) не оставили никаких указаний по конкретному устройству обителей, каждый настоятель сам воплощал в жизнь разработанные ими правила в меру своего разумения. По этой причине устроение монастыря стало актом индивидуального толкования; небесный Иерусалим снова и снова пытались воспроизвести на земле. На «Плане святого Галла» — схеме идеального монастыря, созданной в IX веке, как считается, майнцким епископом Гаттоном, одним из ведущих клириков при дворе Карла Великого, — мы воочию наблюдаем, как проходили эти поиски совершенства. На пергаменте изображен четырехугольный комплекс с большинством типичных для монашеской обители компонентов: церковью, клуатром, библиотекой, школой, госпиталем, кухнями, трапезными, странноприимными домами и кладбищем. Но вокруг них обнаруживаются постройки, побудившие Вольфганга Браунфельса назвать изображенный на плане монастырь «Ноевым аббатством»: коровники, стойла для быков и жеребых кобыл, загоны для коз, овец, свиней, кур и гусей, сарай, гумно, пивоварня и пекарня¹⁵. План святого Галла — первый в истории детальный проект утопии — дает представление о той парадигме христианской жизни на земле, к которой позднее будут стремиться средневековые города-государства. В нем отражена концепция идеальной общины, которая в этот период — хотя бы на короткое время — казалась вполне реализуемой.

НАЗАД К ЗЕМЛЕ

На каждую утопическую мечту об идеальном городе приходится несколько таких, в основе которых лежит сельская жизнь. Как мы видели в первой главе, право добывать средства к существованию работой на земле всегда волновало политических философов — особенно в периоды огораживаний вроде английского XVII века. Такие мыслители, как Джон Локк, разрабатывали эту тему на теоретическом уровне, но утописты-практики попросту брали лопаты и начинали копать. В1649 году группа, назвавшая себя «истинными левеллерами» (levellers — «уравниватели», хотя вскоре они получили более звонкое прозвище «диггеры», от diggers — «копатели»), заявила о намерении «копать землю, унавоживать ее и сеять хлеб» на общинном участке у Джордж-Хилл в Кобэме (графство Суррей). Как объяснял лидер диггеров Джерард Уинстенли, они намеревались «сравнять с землей» не только изгороди, разрезавшие на части сельскохозяйственные угодья, но и социальные барьеры, которые эти изгороди символизировали. Предвосхищая идеи Локка и Руссо, Уинстенли считал: поскольку «Бог создал Землю как общую сокровищницу для зверей, птиц, рыб и человека» и «в начале ни слова не говорилось о том, что одна часть человечества должна править другой», все люди обладают общим правом на землю¹⁶. В связи с этим он требовал, чтобы народ Англии превратился в сообщество самодостаточных аграрных коммун, но это предложение, как и можно было ожидать, не нашло поддержки в парламенте после семи лет кровавой гражданской войны. Против диггеров бросили было могучую кромвелевскую армию, но когда выяснилось, что они в общем безобидны, задачу избавления от них переложили на плечи местных землевладельцев.

Поскольку дефицит земли в Англии усиливался, следующее поколение утопистов-колонистов в поиске пристанища для своих идеальных поселений начало присматриваться к Новому Свету. Высадка на американских берегах отцов-пилигримов, прибывших туда на корабле «Мэйфла-уэр» в 1620 году, была лишь первым из подобных вторжений переселенцев из разных стран Европы. Среди них было немало и членов радикальных религиозных сект, для которых девственные земли Северной Америки сулили шанс претворить утопию в реальность. Хотя некоторым, как швейцарским амишам, удалось создать процветающие аграрные поселения, большинство колонистов обнаружило, что пользы от неограниченности земельных ресурсов немного, если не хватает рабочих рук для их обработки. По оценке историка Ниала Фергюсона, от половины до двух третей европейцев, пересекших Атлантику с 1650 по 1780 год, составляли батраки, обязавшиеся в течение нескольких лет отработать стоимость путешествия¹⁷. Кое-кому Новый Свет представлялся раем на земле, но, как указывает Фергюсон, возводился он на горбах поселенцев, имевших статус «законтрактованных слуг»¹⁸.