Голодомор: скрытый Холокост

Общее собрание села состоялось в клубе, то есть в нашей бывшей церкви. Многих из людей, сидевших в президиуме, мы видели впервые. Все они выглядели серьёзными, даже мрачными. Товарищ Цейтлин открыл собрание и представил нам присутствующих. Первым оказался представитель областного комитета партии. Остальными были самые ответственные работники партийных и государственных органов района: районный партийный комиссар, комиссар МТС, комиссар ГПУ и председатель районного Чрезвычайного комитета. Мы уже были наслышаны об этой четвёрке, потому что среди жителей села ходили слухи, что эти люди, разъезжая по району, без всяких причин производят аресты.

Товарищ Представитель первым произнёс речь. Основными положениями его выступления были следующие: кого волнует одна отбившаяся овца, которая могла заблудиться или на неё напали волки? Что действительно важно — так это целая отара, дающая защиту каждой овце. Так же и в человеческом обществе: поодиночке каждый человек беспомощен, таких людей легко эксплуатировать, преследовать, забыть и даже убить. Только в коммунистическом обществе каждая личность найдёт счастье, процветание и свободу. Коллективное хозяйство — это всё, а единоличник — ничто! Коллективное хозяйство является первым шагом на пути к коммунистическому обществу, поэтому мы все должны вступить в колхоз! Так приказывает партия, а партия знает, что для крестьян лучше. Другого пути нет.

Поговорив почти час, под конец он выкрикнул широко используемый призыв коммунистов: «Кто не с нами — тот против нас!». Пока он шёл к своему месту, раздавались громкие аплодисменты.

Затем выступил районный партийный комиссар. Он объявил, что наше село не выполнило плана по вступлению в колхоз и хлебозаготовкам. Это случилось потому, что враги народа (кого он назвал гиенами) проникли в руководство села. Вся остальная страна с энтузиастом строит социалистическое общество, проводит индустриализацию и коллективизацию, поставляет зерно в народные закрома, подписывается на государственные займы и соревнуется за досрочное выполнение своих планов. А в это время наше село позволяет врагам народа занимать руководящие должности и саботировать политику партии. Но партия раскрыла коварные замыслы этих гиен и намеревается строго наказать этих дегенератов. Мы сидели в полном оцепенении и молчали. У нас перехватило дыхание от мысли, что сейчас провозгласят имена этих врагов народа.

На трибуну поднялся комиссар ГПУ. Он просмотрел какие-то бумаги. Затем, держа в левой руке эти бумаги, а правую руку положив на кобуру, он начал говорить: «Я пришёл сюда не для того, чтобы произнести речь. Я пришёл сюда по служебному долгу. Вы уже выслушали товарища представителя областного комитета партии. Он рассказал вам, что ваше село находится в руках врагов народа. Я пришёл к вам на помощь, чтобы с корнем вырвать этих врагов и превратить ваше село в социалистическую коммуну»

Он остановился и снова заглянул в свои бумаги. Затем, прокашлявшись, он опять продолжил: «Согласно нашим надёжным источникам, ваше село находится в руках самых отъявленных негодяев…». В этот момент, закинув голову, он прокричал громким голосом: «Председатель Восьмой Сотни, выйти вперёд!».

Бородатый мужчина в овчине домашней выделки поднялся с места и подошёл к трибуне.

— От имени рабочих и крестьян, от имени Советского правосудия я подвергаю вас аресту за срыв плана по коллективизации в вашей Сотне, — торжественно заявил комиссар ГПУ.

Мужчина беспомощно осмотрелся и попытался что-то сказать, но его не стали выслушивать. Товарищ комиссар продолжал дальше, приказывая выйти вперёд председателю Второй Сотни. Им был Степан Кошмак, известный своей грубостью. Мы узнали, что, не смотря на все его старание, Вторая Сотня оказалась на последнем месте по выполнению плана коллективизации и хлебозаготовок.

Товарищ Кошмак тоже что-то произнёс, но ему приказали замолчать. Затем комиссар вызвал и арестовал ещё две жертвы: председателей Третьей и Пятой Сотен. К нашему великому изумлению он также подвёрг аресту председателя сельсовета товарища Пашченко. Я уже рассказывал, что он состоял членом партии и на эту должность его назначил районный комитет партии. А теперь этот самый Пашченко арестовывался за провал коллективизации в нашем селе! Комиссар подчеркнул, что Пашченко (он больше не называл его товарищем) использовал своё положение, чтобы саботировать политику партии и правительства в нашем селе.

Ещё больше мы удивились, когда комиссар назвал имя товарища Рябокина, председателя колхоза и члена партии.

— Как комиссар ГПУ, — объявил он. — Я арестовываю вас за неспособность доказать преимущество коллективного хозяйства над единоличным. За то, что при вашем попустительстве от голода передохло много лошадей. За то, что вы испортили колхозный инвентарь, и он весь покрылся ржавчиной. За то, что вы не подготовились к весеннему севу.