Голодомор

Подняв руки кверху и уставившись на нас пронзительным взглядом, он произнёс низким голосом: "Люди, выступавшие против меня, рано или поздно жалеют об этом". Помолчав, оценивая, какое впечатление на аудиторию произвели его слова, он затем продолжил: "Это относится и к вам, на случай, если вы пожелаете игнорировать факт, что я являюсь представителем Коммунистической партии". После этого низким голосом он добавил, делая ударение на каждое слово: "Любой, я повторяю, любой, несогласный с партией, заслуживает расстрела!".

Его слова моментально достигли желаемого эффекта. Тишина повисла необыкновенная. Никто не смеялся и не говорил. Каждый сохранял безмолвие, не осмеливаясь протестовать.

– Эти ваши люди, – обратился он к своим соратникам громко, чтобы и мы могли слышать. – Эти ваши люди не способны или просто не хотят использовать преимущества демократии, которую предоставила им Коммунистическая партия.

Он остановился, ожидая высказываний на его замечание, но их не последовало. Все смиренно сидели, как дети перед властным отцом, сосредоточив на нём всё своё внимание. Товарищ представитель откашлялся. "Товарищ, переходите к повестке дня", – приказал он своему компаньону, которому теперь вменялось в обязанность вести собрание без выборов председателя и секретаря. После некоторого замешательства он объявил, что слово предоставляется товарищу представителю. Последний уже направлялся к трибуне.

Как я уже отметил, товарищ представитель был новым лицом в нашем селе. Мы не знали, что он за человек и чем раньше занимался. Но с уверенностью мы могли сказать, что он не принадлежал к нашей среде и не являлся тружеником: это был городской человек, как и все предшествовавшие ему пришельцы. По-моему мнению, он выглядел аккуратным, хорошо упитанным и со вкусом одетым человеком.

Создавалось такое впечатление, что он сердился на нас, словно именно мы виноваты в том, что он вынужден находиться в нашем селе. Когда он взошёл на трибуну и поднял голову, чтобы обратиться к нам, у меня появилась хорошая возможность рассмотреть его. Этот брюнет имел мясистый, крючкообразный нос и рот с тонкими губами, которые находились в постоянном движении, как будто он дожёвывал что-то вкусное.

Судя по его предыдущему грубому вмешательству, мы не ожидали услышать ничего хорошего из речи товарища представителя. Но как только он начал говорить, мы не могли поверить своим ушам! Был ли это тот же самый человек, который угрожал нам всего несколько минут назад? Невероятно! Подобно хамелеону, он изменился полностью. Тон его голоса сделался мягким и тёплым, а манеры – приятными, он даже улыбался время от времени.

В начале своего выступления он объяснялся такими общими фразами, что мы не всегда понимали его. Смыслом сказанного, насколько я запомнил, было то, что человек подвержен легко совершать ошибки. Он повторил несколько раз утверждение, что всю свою жизнь человек учится на своих ошибках. Он призвал нас не осуждать тех, кто оступился, и быть щедрыми к нуждавшимся. Всё это скорее напоминало церковную проповедь, и мы начали вскоре понимать, почему. По мере его выступления, мы всё более убеждались, что каждое слово в статье

Сталина являлось правдой. Таким образом, он рассказал нам всё.

– За последнее время произошло много событий, – декламировал он. -

Некоторые из них были хорошими, некоторые – плохими.

После этого он перешёл к подробному изложению положительных недавних событий. Он повторял шаблонные фразы, которые мы уже знали наизусть. Затем, понизив голос, он обратился к "плохим" событиям. В первый раз им было произнесено название сталинской статьи

"Головокружение от успехов". Фактически, не утруждая себя пересказом, он объявил, что зачитает нам эту статью. Читал он медленно, слово за словом, как будто боясь, что-либо пропустить.

Из услышанного мы узнали, что коллективизация проводилась весьма успешно, более 50 процентов крестьян в СССР стало колхозниками. Это означало, что Пятилетний план по коллективизации сельского хозяйства был перевыполнен вдвое. Но затем мы с изумлением услышали, что успех вовсе не был успехом, поскольку это оказалось достигнуто извращёнными средствами, не соответствующим линии партии: были нарушены принципы добровольного вступления в колхозы и имели место принудительные меры. В результате, к кулакам были причислены некоторые середняки и бедные крестьяне. Партийными функционерами к ним применялись грубые и противозаконные меры. Во многих случаях крестьянство стало жертвой лишений собственности и арестов. С целью скорейшего создания общественных ферм и птичьих дворов у них принудительно отбирались козы, овцы, коровы и домашняя птица.

Результатом этих насильственных мер была дискредитирована сама идея коллективизации, и крестьяне торопились выйти из колхозов.

Мы слушали с большим вниманием, потому что наше существование целиком зависело от этих слов. Никто не смел шевелиться или говорить.