Гологор

Тот приветливо подал руку Сашке, но, видимо, просто приветливость — это было не то, чего он ожидал, и потому растерялся немного и сказал не тем тоном:

— Я вам шампанское везу! Таня где?

Парень нахмурился, взял Сашку за локоть. Они отошли на обочину.

— Случилось чего? — тревожно спросил Сашка.

— Случилось, — подтвердил тот, избегая Сашкиного взгляда. — Случилось. Ухожу я… то есть уже ушел… совсем!

Сашка не верил ушам и даже не спрашивал ничего.

— Татьяна не выдержала, — сказал Сергей и полез в карман за сигаретами. Машинально протянул Сашке, тот также машинально взял. Стоял, мял в руках сигарету и смотрел на Сергея, которого тронуло такое Сашкино участие, хотя он и не подозревал о сути его состояния.

— Как не выдержала? — спросил, наконец, Сашка. — Два года жила, все было хорошо, и вдруг…

— Не вдруг, Саша! К сожалению, не вдруг! Всего не объяснишь!

Как-то почувствовал Сергей, что приятелю очень нужно именно объяснение. Мучительно подыскивая слова, попытался:

— Два года, сам понимаешь, это, собственно, два сезона. Ну, первый прошел комом… Был интерес освоить — вжиться в роль… А дальше? Дальше уже повторение… однообразие… Но это только одна причина, всего не могу объяснить, извини…

— А где она?

— Таня? — Сергей подтянул лямки рюкзака, голоснул проходящей машине, но с опозданием.

— Уехала. Две недели назад. Выражаясь иначе, ушла от меня. Женщины не любят неудачников, а я, кажется, по всем признакам попал в эту унылую категорию!

— А сам как считаешь? — спросил Сашка, хотя не был уверен, что вопрос уместен.

Сергей усмехнулся:

— Женщины в этом смысле часто бывают правы! У них чутье, как у крыс относительно тонущего корабля!

Только сейчас Сергей заметил Катю на той стороне дороги. По ее взгляду он догадался, что она имеет отношение к Сашке. Кивнул.

— Ты, как я понимаю, собираешься повторить мою ошибку!

— Нет, у меня так не будет! — почти зло ответил Сашка.

— Не обижайся! — Сергей тронул его за плечо. — У меня там в зимовье барахла много всякого осталось. Посмотри. Гильзы для шестнадцатого, десятка четыре, новые совсем. Камусы добрые, капканы… Зайди, а то Селиванов все подберет!

— Там он?

— А где ему быть!

— А у нас, не слыхал, все в порядке?

— Филька приходил ко мне. Ничего не говорил, значит, все по-старому. Извини…

Он выскочил вперед, останавливая машину. Шофер сбросил скорость, затормозил.

— Прощай, Сашка! Наверно, не увидимся больше! Жаль, а нет у меня другого выхода! Понимаешь!

Они торопливо обнялись, и Сергей, стягивая с плеч рюкзак, полез в кабину «газика».

— У тебя все будет хорошо! Ты удачливый!

Это он прокричал, когда машина уже трогалась, и ответить Сашка не успел, только рукой махнул.

Был человек и нету! И в руках только вдвое, вчетверо сломанная, раскрошенная в пыль сигарета. Сашка разжал ладонь, крупицы табака прилипли к ней, он с остервенением стряхивал их, колотя ладонями, и уже когда ни одной не осталось крошки, все еще тряс руками, потому что трудно было поднять глаза и встретиться с Катиным вопросом на той стороне дороги, потому что было никак невозможно ответить на этот вопрос и соврать невозможно, и нельзя было дальше стоять истуканом на одном месте, а нужно идти к ней.

У нее уже страх на лице. Не просто беспокойство, а страх, испуг. И если он сейчас не сдвинется с места, она перебежит дорогу. Сашка почувствовал это.

Когда он подошел к ней, то уже твердо знал, что ничего не скроет и не соврет. В конце концов, что такого страшного произошло? Подумаешь, жена ушла от мужа! Всегда и везде бывало такое, не только в тайге! И тайга ни при чем!.. Жена от мужа… Ах, если бы эта безымянная жена ушла от безымянного мужа! Но это Сережа с Таней, чей союз всегда казался Сашке образцом!

— Случилось что-то ужасное, да? Только не обманывай меня! Я чувствую.

Он помог надеть ей рюкзак, в левую руку взял чемодан, правой Катю под локоть.

— Ужасного ничего не случилось! Пойдем, дорогой расскажу!

Они свернули в сторону от тракта, вышли на дорогу, что вела вдоль домов деревни в тот ее конец, где уже отсюда виден был трактор напротив крайнего дома. Трактор дымил и тарахтел, потому и замечался сразу, и шум его был единственным шумом деревни, если отключиться от воя машин на тракте. Отсюда был виден прицепной кузовок и люди, копошащиеся около трактора.

— Таня с Сергеем ушли из тайги, — сказал Сашка, все-таки начиная с полуправды. Катя почувствовала эту полуправду, и молчание ее было красноречивее вопросов, которых он ожидал.

— Таня не выдержала и ушла от Сережи.

— Чего не выдержала?

Сашка почти бросил чемодан на землю, почти стукнул им об землю, остановился, повернулся к Кате.

— И я не понимаю — чего! Не понимаю! Я видел, как они жили! Она всему научилась, никогда не жаловалась! Они так хорошо относились друг к другу!

— Значит, ты чего-то не знал, Саша! Ты ведь только в гостях у них бывал, так?

Она грустно улыбнулась.

— А при гостях принято держать марку!

— Не понимаю! — крикнул он, схватил чемодан и так рванул с места, что Катя едва догнала его.

— Ты не огорчайся. Чужая беда всегда непонятна!