Голограмма силы

и понимали, что долго так продолжаться не может. При таком давлении рано или поздно стены их крепости должны были рухнуть - причем, возможно, вследствие кражи генератора и документов! - и допустить этого ни в коем случае было нельзя.

Как-то вечером они сели за свой "кофейный" стол, чтобы серьезно обсудить создавшееся положение. Их волновали два вопроса - угроза потери авторских прав и выход в мир "феномена Алекса". Вопросы эти надо было закрывать, и как можно скорее. Именно поэтому они оставили даже самые неотложные текущие дела и все последние дни вплотную занимались активной юридической защитой детища Пита. А попутно, как могли, искали противоядие гипнотизму резонансных

голограмм. Они более подробно изучили свойства резонанса.И еще больше озаботились. После ряда экспериментов Пит сделал вывод, что индуцируемое лазером излучение как бы "транспортирует" ментально-эмоциональное состояние Алекса в пространстве. И при этом световые волны не являются несущими, не модулируются мыслями и чувствами оператора, а как бы "тянут" их за собой, сопровождают. Там, где существовала резонансная голограмма, имел место и гипнотический эффект. Но вот что удивительно. Даже если голограмма просто окружала некое замкнутое пространство - Пит залезал для такого эксперимента в огромный студийный шкаф и плотно закрывал за собой дверцы, - резонанс действовал и там. Физических преград для "феномена Алекса" не существовало...

Жизнь Алекса была полна работы, событий и смысла. За долгие годы он почувствовал себя настоящим человеком. В семье появились хорошие деньги, успокоилась Кэт. Несмотря на все рабочие проблемы и загруженность, у него вдруг появилось свободное время, время для себя. Теперь он уставал намного меньше, чем в первые месяцы партнерства с Питом, а главное, его операторская работа перестала быть авралом, с ростом его умения она уверенно приобрела плановый характер. Он стал раньше приходить домой, дольше гулял с Микки, чаще держал его за руку, носил на плечах, читал сказки.

А потом настал пляжный сезон, и Алекс занялся тем, чем занимался всегда, как только удавалось хоть чуть-чуть сбросить с себя груз забот.

Алекс всегда помнил свое "китайское" юношество. И не столько из-за экзотики Востока - это почему-то его трогало мало, - сколько благодаря цепкой памяти тела. Его тело помнило тренировки на татами, сосредоточенное дыхание перед схваткой, огонь в груди от ударов соперника, необычные движения, больше похожие на танец, нежели на выпады, удары и броски. Оно помнило ледяные струи горного водопада, тяжесть речных валунов, неимоверное напряжение занятий, освежающее расслабление после схватки. Его руки и ноги, его мышцы любили просто движение и нагрузку, но навсегда запомнили эффективную слаженность и красоту действия в китайской борьбе. Когда-то Алекса - очень незаметно! - покорила дисциплина, которая превращала обычную физическую работу в философию, схватку в искусство. И теперь, многие годы спустя, стоило ему найти время и силы для ухода за собой, только пожелать физической нагрузки - память услужливо выдавала ему древние китайские упражнения - каты, стоило только начать двигаться определенным образом - тело мгновенно отвечало всплеском полузабытых движений, радостным откликом и ожиданием команд.

Алекс никогда не пренебрегал памятью тела. Он ценил ее. И как только появлялась возможность, отдавался ее мудрому зову. Сейчас у него такая возможность была.

Алекс встал из шпагата и сделал несколько успокаивающих дыхательных упражнений. Потом взглянул на часы и покачал головой: пора собираться домой/а как не хочется уходить! Он посмотрел на вконец продрогшего в воде Микки и снова сделал страшное лицо:

- Микки Норман! Я иду за тобой!

В ответ раздался громкий визг, желтый матрас го-товно опрокинулся на малыша, а Алекс стремительно ворвался в воду, схватил сына в охапку и вынес на пляж. А потом, с Микки на руках, остановился и поднял мокрое улыбающееся лицо к небу.

И подумал о том, что был, наверное, счастлив.

Здесь, на пляже, с самим собой и сыном.

Им можно было не спешить, если бы не раннее прекращение движения рейсового автобуса. Теперь Алекс уже не боялся опоздать домой. Микки окреп, почти не болел, свежий воздух и вода были ему только на пользу, а Кэт... Кэт теперь существовала дома спокойно и не поднимала скандалов. Рассказы Алекса о перспективах его занятий с Питом завораживали ее. Она тихо улыбалась и ждала. Да, она находилась в ожидании. Ожидании успеха мужа и больших денег, и другой, совсем другой жизни. Жизни, которой она так желала и которая скорее всего положит конец их браку...

Да, Алекс теперь не спешил. Они с Микки уезжали с пляжа на последнем автобусе, каждый раз рискуя опоздать и на него. Когда-нибудь нам придется идти домой через лесопарк, как-то подумал он, а путь это неблизкий...

Алекс как в воду глядел.

Сегодня они все-таки опоздали.