Голому – рубаха

Тело опять налилось вместо крови ртутью; Мич заныла от разочарования.

– Слушай, я женщина хрупкая, кость у меня тонкая; долго мне тут еще расплющенной камбалой лежать?

Она не удержалась и добавила: – Сам там в кресле отдыхает!

– Махнем, не глядя, – с готовностью предложил Порнов. На экранах перед ним небо очистилось от камней; катер выходил из метеоритов.

– Отцепляйся от пола и попробуй встать, – обернулся он к Мич. – Хотя бы на четвереньки.

– Ни за что, – запротестовала Мич. – Ни на четвереньки, никак.

Я девушка не только хрупкая, но и гордая. Ты потом где-нибудь напьешься и будешь всем хвастаться: «Вот, была у меня одна знакомая принцесса. Поставил я ее…»

– Гм! – прервал тираду Порнов. – Чего только человек не наговорит, лишь бы пальцем лишний раз не шевельнуть…

– А что я такого сказала? – спросила Мич с подозрением.

– Раз такая гордая, вставай на ноги и иди пешком, – не стал вдаваться в подробности Порнов. – В полный рост.

– Не пойду я никуда, – запротестовала Мич. – Я передумала; мне и здесь неплохо.

Она подумала и добавила:

– Большое спасибо за заботу.

– Большое пожалуйста, – сказал Порнов. – Только к пульту тебе все равно идти придется; кто-то же мне должен показать, куда лететь.

– А я-то думаю, чего это ты вдруг таким галантным стал, – уныло объявила Мич. – Ну-ка, помоги мне.

Поддерживаемая Порновым, с превеликим трудом она села.

– И теперь еще идти куда-то? – осведомилась Мич, тяжело дыша. – Да я и на четвереньках шагу не сделаю; умру тут же…

К черту гордость; давай, тащи меня, как мешок; разрешаю!

– Она разрешает, – изумился Порнов. – Я что – двужильный? Мне же тоже нелегко!

– Ты пока подумай, а я лягу, – с готовностью предложила Мич, приноравливаясь откинуться на спину.

– Сидеть, – строго сказал Порнов. Собрался с силами, ухватил Мич под микитки и поволок к пульту. Принцесса айкала и ойкала; но в итоге была благополучно водружена на трон; Порнов примостился у ее ног и долго хрипел и булькал, приходя в себя.

– Вот сюда полетим, – Мич бодро ткнула пальчиком в экран; в противоперегрузочном кресле она чувствовала себя намного лучше.

– Вот здесь, на экваторе, они нас долго не найдут; масса заповедников, чертова уйма островов, гористый ландшафт… Сюда полетим.

Скрипя суставами, Порнов вскарабкался повыше, на подлокотник, и принялся разглядывать точку будущей посадки. Чужая планета сияла с телевизионного экрана до боли знакомым голубым светом.

– На Землю похожа, – Порнов позволил себе немножко ностальгии. – Интересно, как там?

– Так себе; плюс семьдесят, и влажность – сто, – не поняла его грусти Мич.

– Кто в лес, кто по дрова, – вздохнул Порнов и потянулся к штурвалу. – Подберите ножки, ваше высочество; я хоть на краешек присяду.

Задвинутая вглубь кресла, Мич некоторое время безучастно наблюдала перед собой широкую белую спину Порнова; вскоре, впрочем, безделье ей надоело.

– Ты хоть говори, что делаешь, – попросила она. – Совсем не видно ничего.

– Я же учил тебя обращаться со скафандром; выведи себе на стекло шлема индикацию с пульта.

– Ну да, учил, – недовольно сказала Мич. – Один раз показал – и все!

– Ох уж мне эта память девичья… У тебя там компьютер встроенный; поговори с ним, он тебя всему научит.

Только мне не мешай… пожалуйста.

– Ве-е-ежливый, – протянула Мич. – Вот как дам сейчас кулаком по загривку!

Но не дала, нет; напротив, еще больше подобрала ноги под себя, освобождая Порнову лишний кусочек сидения. Завозилась, приноравливаясь к новой позе; кресло раскачивалось. Порнов гневно задвигал ушами, но сдержался и вслух ничего не сказал. Рядом с планетой катер слушался руля все хуже и хуже; как они будут садиться, Порнов представлял себе крайне смутно.

Глава 10. Империя атакует сзади

Мич тем временем успокоилась и принялась болтать с компьютером, пытаясь вычислить уровень его интеллекта. Тип процессора и количество памяти тот ей сообщил сразу; а вот загадку «два конца, два кольца – посередине гвоздик» отгадывать отказался напрочь.

– Из семнадцати определений слова «конец» одно является идиомой бранного характера; употребление этого слова в литературном и деловом языке недопустимо!

Порнов захихикал: « Ай да кибер, ай да молодец; подловил-таки нашу скромницу»; Мич возмутилась, что подобного она даже себе и помыслить не могла; а если кому-то везде непристойности мерещатся, то это их проблемы.

– Это ты про кого, – уточнил Порнов, – про кибера или про меня?

– Про вас про всех, – обобщила Мич. – Что экипаж, что роботы – все куда-то не туда повернутые.

– Полетаешь тут год-другой с суровым мужским коллективом, еще не так повернешься, – заметил Порнов. – Что же до кибера – ты бы его еще о смысле жизни спросила.

– А что, сгорел бы?!

– Сгореть бы не сгорел, а успокоительного в воздушную смесь точно добавил бы; это же тебе не «медбрат», кибер первого класса; так, третий сорт. Команды понимает; юмор – нет.

Мич для пробы приказала вывести ей на забрало изображение с порновского терминала; робот безропотно подчинился.

– То-то же, – заметила она удовлетворенно. – Давай другой экран; еще; еще.