Голос 1

– Ты зависаешь в его клубе? – прищурившись спросила Анжела, на секунду отвлекшись от своего флирта. – Зачем эта история с покупкой диплома? Он настолько амбициозен? За успешно сданные сессии папочка и так подарил ему курицу, несущую золотые яйца. Теперь он богатый Буратино и с доходов может купить что угодно. А знаешь, иногда кажется, что в этом мире знания ничто… – с грустью подчеркнула женщина, осознавая, что с некоторых пор ее работа не приносит ей удовольствия, потому что в глазах стоит лишь он, застилая собой все, что ранее было так важно… – Только в стенах подобных заведений, как наше, и на некоторых предприятиях, где на первом месте жизнь и здоровье человека, они высоко ценятся, а так… Надо быть по жизни хватким. А Пирс таков. Мы все должны поучиться у него.

– Я не одержим целью стать пупом земли как он, – возразил на ее монолог Картер, ощущая раздражение. – Однажды я посажу его за что–нибудь противозаконное. Поводов дает массу. Это лишь дело времени. Ему не долго остается прожигать жизнь в своем прокуренном элитном мире под колпаком папочки. Но я гуманен. Я готов ждать пока он одумается, но уверен, что это бесполезная трата времени.

– Так ты не передумал остаться в нашем университете? – с небольшой дрожью и неуверенностью в голосе спросила Анжела, потеряв первоначальный блеск своих глаз. Ей не хотелось продолжать говорить о Пирсе. Не для этого она соглашалась помочь. Причина ее мотивации стояла напротив и отстраненно смотрела сквозь нее. Его безучастный взгляд говорил о перемещении сознания далеко он нее. Это резало больнее, чем может поранить нож, доставший лезвием до кости. – Ты даже не представляешь, как мы все ждем этого пополнения в коллективе…

– Знаю, – мягко ответил Картер, затем резко моргнул и, придя в себя, послал женщине неожиданный теплый взгляд. – Знаю и хочу этого сам, но всегда существует пресловутое НО. Посмотрим. Дожить надо. Остался какой–то год, а вот планов на все три. Иногда хоть разорвись…

– Но теперь ты немного свободен, раз из твоих планов исчез Пирс со своим дипломником?

Картер вновь ухмыльнулся и снисходительно посмотрел на Анжелу.

– Дорогая, ты забыла, сколько надо перелопатить, чтобы вычислить автора будущего доклада Пирса? Дипломник и рядом не стоял с горами макулатуры, которую ты мне любезно предоставишь в ближайшем будущем.

Женщина замялась. Она искренне надеялась, что в нудном процессе вычисления загадочного писаки Картер откажется от своей затеи и, наконец, поддастся ее очарованию.

– Это нереально, Картер, – откровенно без доли уверенности проговорила она, уже готовая дать задний ход. – А если я преподнесу тебе этого человека на блюдечке, ты готов идти на любые уступки?

Она серьезно? И ему даже не придется умирать над тоннами студенческих работ?

– Что? У тебя есть план, о котором я не знаю?

– Есть, – загадочно улыбнулась она, явно предвкушая самую интересную для себя часть договора. – Твой план действий мегаэнегозатратен. Ты не должен впустую тратить ни единого Джоуля.

Картер уже прокручивал в голове всевозможные варианты. Если бы он знал хоть один приемлемый в данной ситуации, то вряд ли бы обратился к ней даже под дулом пистолета, а так…

– Я могу узнать какой? – не на шутку заинтересовался парень, на миг предположив, в какую сторону может дуть ветер ее надежды. Хотя, направление этого ветра, перерастающего в ураган, он и боялся.

– Нет, – неторопливо, загадочно, но тверже обычного произнесла Анжела, сделав очередной глоток воздуха, как перед прыжком в воду. Все–таки она тоже боится, боится своих собственных желаний и возможности оступиться. – Тогда ты просто воспользуешься моим способом, – с долей надменности ответила женщина, закидывая ногу на ногу, оголяя упругие бедра. – А это может в свою очередь грозить тем, что я останусь на бобах. Я хочу гарантий, понимаешь? Ты со мной, а я…

– Согласен, – ледяным тоном отчеканил Картер, сопротивляясь своему внутреннему я. Ей все–таки удалось примерить на себя роль ведущей, но они оба понимали, что попытка пришпорить строптивого Картера – несбыточная секундная иллюзия, которая может раствориться в любой момент. – Но с одной поправкой: утром деньги – вечером стулья.