Голос

Рома улыбался как умел. Люди приходили. Хозяйка охала, ахала, подставляла щёки для поцелуев. Машу тоже не обошли вниманием. Несколько пар губ оставили свой след на её щеках, один седовласый мужчина даже осмелился ущипнуть её за круглый подбородок. Юноша увидел, как гладкий лоб на секунду нахмурился. Старик хохотал и вспоминал Машеньку ещё в пелёнках. Инесса Валентиновна бранила старого проказника, напоминая, что подобные воспоминания не уместны в присутствии кавалера, да и к тому же Машуля уже взрослая девушка и вообще. Все смеялись, целовались, говорили. Жених стоял в стороне и наблюдал.

Подъехала молодёжь. Это были сыновья тех купцов, что не смогли навестить юбиляра лично. В общей сумме их было четверо. Четверо славных молодых и пылающих жизнью юношей. Одетые в модные фраки, они по одному приходили на праздник. Среди них был и Никита, сын купца Васильева, что поставлял дрова ко дворам всех зажиточных граждан, в том числе и дома Маши. При виде этих молодцов девушка оживала, Матушка, на правах хозяйки, продолжала принимать гостей, но теперь и Маша присоединилась к охам и ахам. Две сияющие женщины расточали гостеприимство и смех.

За юношами на праздник забежали две подружки Маши в сопровождении мужика. Крупного и бородатого дядьки, что служил приказчиком у их отца. Здесь то Маменька перестала быть в центре внимания. Хихикающий клубок, то и дело косящий в сторону Юноши, покатился издавая звонкие «ха-ха» в коридор к комнате Маши. Девушки лепетали что-то неразборчивое и бурей унесли машу от глаз юноши.

Матушка проводила девушек и дочь взглядом. Посмотрела по сторонам. Гости разбрелись по двум просторным залам, что располагались с обеих сторон прихожей. Матушка хлопнула в ладоши, бросила взгляд на стоящего в том же углу юношу. Собиралась что-то сказать, но вдруг услышала своё имя из левой залы. Сочувственно кивнув парню, убежала к гостям.

***

Собравшиеся гости, шумели и звенели бокалами, вращали головами, искали юбиляра. Инесса Валентиновна парила между людьми и объяснила, что папенька пожелал начинать празднество без него, что он скоро будет и все смогут его поздравить. Щипавший за щёки Машу старичок, хохоча вспоминал, как он и Папенька, ещё мальчишками, гоняли палкой дворняг и однажды в процессе баловства, папенька поскользнулся на коровьей куче и шлёпнулся прямо задницей в грязь. Матушка охала, смеялась, махала на старичка ручкой, даже пыталась краснеть.

Юноша ходил призраком среди гостей. Учтиво кивал поздравлявшим его старичкам и их жёнам, жал протянутые руки молодых парней. Все, кто собирался завести с ним разговор, быстро отвлекались, позволяя Юноше вести своё наблюдение дальше, не прерываясь на пустые разговоры. Гости ходили из одной залы в другую. Обсуждали события в государстве, шутили, громко требовали вина. Марфа с подносом в руках, вся красная, в чистом и новом сарафане, суетилась и меняла пустую тару на полную. Ефим, так же наряженный в чистую рубаху, стоял в прихожей и помогал особенно неуклюжим старичкам устоять на ногах.

Через некоторое время к главному входу подъехал именинник. Он приехал верхом и, спрыгнув лихо с коня, широким шагом вошёл в дом, застучал тяжёлыми ботинками и брякнул непонятной сбруей, что состояла из ремешков и цепочек. Одет он был в зелёный кафтан, в бежевые галифе, на голове, почти падая, сидела обычная мужицкая шапка. Пузатый, усатый и красный, папенька собрал на себе все взгляды.

Хохочущий старичок увидел товарища и остановил рюмку на половине пути, отдал её рядом стоявшему юноше и двинулся, будто лосось на нерест, к другу. Остальные товарищи папеньки, что были на порядок учтивее, почтительно кивнули головой старому другу и подняли в воздух бокалы. Старикашка подполз к юбиляру и, обняв того за широкую талию, произнёс:

— Вот с этим вот балбесом! Мы… палками… собак!!

— Каких таких собак, да какими палками? — загромыхал юбиляр. — Ты что, старый, вина что ли перепил. Матушка, кто этому пройдохе дал вина? Елена Павловна! Ну ты то куда смотришь!?

— Подожди! Мы с тобой! Собак… Говяжий шлепок!..

— Да будет тебе! Угомонись! — к парочке подскочила жена старичка и вытянула его под руку. Юбиляр загрохотал. — Где мой зять?! Где моя дочь?!

Юношу он нашёл практически сразу. Тот был на голову выше остальных. Посмотрев в белое лицо с голубыми глазами-фонарями, мужчина быстро произнёс про себя хвалу Господу, отогнал мрачные мысли и добродушно разведя в стороны руки, кивком позвал Юношу к себе.

— Ну что? Зять! Где твоя невеста?! Машка! Инесса! Где Маша?!

Юноша подошёл и встал рядом. Мужчина обнял тощего парня мощной рукой. Высматривал в толпе жену.

— Она с подружками, Степан Валерьяныч! — сказала неизвестно откуда возникшая Инесса Валентиновна.

Юноша перехватывал направления взглядов гостей. Никто не смотрел ему в лицо, слегка касаясь его, взгляды тут же соскальзывали. Переходили к хозяину и хозяйке.