Голос

- Я понимаю, что это несправедливо. По отношению к тебе. Но ты знаешь мою ситуацию... Я не могу посвящать тебе много времени.

- Это уже мои трудности, хорошо? Все будет так, как ты скажешь. А я просто хочу быть с тобой. На любых условиях. Хорошо?

- Хорошо. Это безумие, правда. Но я так устала уже быть разумной. - Мы оба молчим и отчаянно дышим в трубку. Потом она продолжает:

- В пятницу вечером он уезжает из города. Но только на пару минут.., хорошо?

- Да, я же тебе обещал. - Я согласен на все. Джин уже потихонечку ударяет в голову. Джин и кровь, взбудораженная предвкушением.

Я в жизни так не рулил эфир, как в ту ночь. Это был просто шедевр. Эпохальный шедевр.

В течение целого часа я вел программу, как будто это я изобрел радио. Это была моя песня. Песня любви для моей Патриции - для моей богини и госпожи телефонного мира.

***

Время прошло незаметно, дни промчались как будто в тумане, и вот уже пятница. Вечер. Я закончил эфир. Я еду к ней. Не помню, как я туда доехал, но вот я уже на крыльце. Звоню в дверь. Слышу голос в динамике домофона. Вся моя жизнь - это один сплошной разговор с голосами из переговорных устройств.

- Открыто.

Боже, какое прекрасное слово. Возбуждающее, эротичное. "Открыто". Я замираю на миг, потрясенный. Меня пробирает до самых глубин естества. Мне хочется тут же бежать домой и выстроить храм. Для нее. Зажечь свечи вокруг ее изваяния и молиться Пречистой Деве Безупречного Звука.

Я открываю тяжелую дверь и вхожу в мир Патриции - мир больших денег и безупречного вкуса. Спускаюсь по лестнице, выложенной толстым ковром, и попадаю в самую красивую комнату в мире.

Меня снова влечет этот чувственный голос. Только теперь он звучит не из трубки, а из мягкого сумрака в дальнем углу. Я поворачиваюсь туда и вижу ее. В первый раз.

- Ого, какой ты большой, - произносит она своим бархатистым гортанным контральто, который я бы узнал из тысячи.

У меня перехватывает дыхание.

- Ничего себе.

- Я оправдала твои ожидания?

Она сидит ко мне в профиль, на краешке кресла с высокой спинкой. Как актриса на съемочной площадке. Как принцесса на троне. Она потрясающе красива. Я даже не знаю, как описать ее ошеломляющую красоту. У меня просто нет слов. Блин, это действительно нечто. Умереть и не встать.

Белая кожа - как полупрозрачный фарфор. В точности такая, какую я представлял в самых безумных мечтах. Черные глаза и длинные темные волосы под ослепительно белой шалью из тончайшего кружева. Она стройна и изящна. Я в жизни не видел такой совершенной и ладной фигуры. На ней шикарное белое платье в обтяжку. То ли свадебное одеяние, то ли вечерний наряд для какого-нибудь жутко аристократического коктейля. Белые туфли на высоченных шпильках, дюймов на пять, если вообще не на семь. Длинные стройные ноги самые что ни на есть сексуальные ножки - скрещены в лодыжках и от этого кажутся еще сексуальнее. Если такое вообще возможно. Грациозная рука с длинными тонкими пальцами выплывает из сумрака и прикасается к моей руке, когда я подхожу и встаю рядом с ней.

- Привет, - говорит она, и я вдруг понимаю, что люблю эту женщину. Люблю безумно и страстно. Всепоглощающей жгучей любовью, которая ошеломляет и сводит с ума. Я не могу ничего говорить. Я лишь повторяю это идиотское "ничего себе" и выдыхаю воздух. Только теперь до меня доходит, что я не дышал с того самого мига, как увидел ее в первый раз.

Момент наивысшего драматического напряжения. Во всей этой сцене действительно было что-то театральное. Освещение в комнате было явно продумано. Мягкий рассеянный свет падает так, чтобы выгодно подчеркнуть все ее достоинства, но в то же время она остается в тени, что придает ей некую вкрадчивую загадочность. Принцесса на грани света и тьмы, она привлекает меня к себе и шепчет с неистовой страстью:

- Я хочу тебя поцеловать. Я так долго этого ждала.

Ее голос, исполненный смелой и откровенной чувственности, обдает меня жаром. Она припадает губами к моим губам. Как робкий подросток, я закрываю глаза и целую эту невозможную красоту, и мне кажется, что мое сердце сейчас разорвется. Время замирает, и окружающий мир отступает куда-то вдаль.

Легкая проворная рука из тончайшего фарфора находит молнию у меня на брюках. Она сжимает мой мужской агрегат в своих тонких пальцах, она наклоняется вперед, и в это мгновение шаль соскальзывает, и я в первый раз вижу ее лицо целиком.