Голос

На самом деле, Риве тогда было десять лет. Это случилось сразу после смерти матери. Отец улетел в очередной набег, а старшие жены и их сыновья словно взбесились. «Ты никому не нужна здесь», «Лучше бы ты умерла вместе со своей матерью. Бесполезным ртом было бы меньше», «Неумеха, тварь, побирушка….», как они только ее не обзывали. Рива почти перестала спать, ела, что иногда давала Мао, и старалась не попадаться им на глаза. Но однажды, когда она пришла в свою комнату переодеться, ее поймали.

Полгода назад, когда Феа ходила беременной, Ахмет начал расширять их апартаменты. Были вырыты еще коридор и две комнаты. Но Феа умерла, и лишние комнаты забросили. Вот в такой черный каменный мешок Риву затолкали братья и завалили дверь с внешней стороны. Рива просидела в полной темноте почти два дня, сходя с ума от страха и жажды. Ей казалось, что ее похоронили заживо и последнее, что она видела в своей жизни, — ухмыляющиеся злобные лица братьев.

Рива сорвала голос, зовя на помощь. Она кричала и кричала. Бесконечными, нереально долгими часами. Молила, молилась. Потом, после того, как ее нашел отец, она несколько недель не могла выговорить ни слова, так болело горло и голова. Впоследствии много лет ей снились жуткие кошмары, от которых Рива просыпалась в холодном поту. Ее замуровывали в каменном мешке. Тьма обступала со всех сторон. Воздуха все меньше и меньше. А тот, что еще остался, превратился в густой тягучий туман. Она его глотает с трудом, задыхается, царапает ногтями стену, пытаясь выбраться наружу, но только сдирает пальцы в кровь.

* * *

Сколько они так просидели? Минуты? Часы? Наверху ничего не было слышно. То ли они ушли слишком далеко, то ли военные уже отключили андроида, и все кончилось. Рива пригрелась и задремала, убаюканная сильными руками.

Рей боялся пошевелиться. Когда еще представится возможность так близко находиться рядом? Вдыхать ее аромат, обнимать нежное тело, трогать губами шелковистые волосы? Внутри зарождалось незнакомое чувство. Мощное, всепоглощающее, пугающее даже такого старого солдата, как он. К обычному возбуждению, которое его охватывает рядом с ней, он привык. К голосу, который переворачивает душу и вынимает сердце. К постоянной тревоге и непонятно откуда взявшейся ревности тоже. Он только не привык к новым, неведомым ощущениям, возникающим каждый день. То мучительно острым, то сладостным, то тоскливым. Его настроение то стремительно падало вниз, то летело на крыльях вверх… Что это?

Нет. Он не пара ей. Даже думать об этом было кощунственно. Он старше ее… Рей задумался. Больше, чем на пятнадцать лет. А если брать за основу ее возраст в паспорте, то и на все двадцать.

Убийца, наемник… Искалеченный душой и телом. Неподходящая пара для прекрасной талантливой девушки. Ему казалось, что он глубокий столетний старик в сравнении с ней. Что его жизнь — грязная помойка, не стоящая ничего светлого и чистого.

Да, он хочет Риву. Это ясно. Как мужчина хочет женщину. Дикое сумасшедшее желание грызло его изнутри уже давно. Рей усмехнулся. Почти двенадцать лет… Был на ее месте кто-нибудь другой, Рей не сомневаясь ни секунды, соблазнил бы девушку… Когда он служил в войсках Федерации, они сами не давали ему проходу. Неразговорчивый, худощавый, со стальными мускулами, он был выносливее многих, а аура таинственности и сдержанности только добавляли привлекательности.

Потом, когда он стал работать наемником, проще и быстрее было нанять эскорт с полным набором интимных услуг.

Он старше, опытнее, мудрее. Против него у Ривы никаких шансов. Если бы не одно но. Неуместное, иррациональное чувство ответственности за нее и трогательная нежность.

Он не был сентиментальным. То, что он испытывал к Риве, Рей назвал обычной жалостью. Она столько испытала в своей жизни, что хватило бы на две полных биографии. И Рей не хотел причинить ей еще больше страданий.

Второй вопрос… Захочет ли его Рива? Если бы она была счастлива в браке… Если бы у нее были дети, семья… Он бы, наверное, оставил ее в покое. Хотя… Теперь уже не уверен.

Рива казалась ему не разбуженной. Зажатой, не уверенной, словно девственница. Пугливой и скованной. У нее нет любовников. С мужем — странные отношения, более похожие на холодный нейтралитет. Вся жизнь вращается только вокруг музыки, концертов, работы.

Мужчина посмотрел вниз, на склоненную пушистую головку. С такой жизнью, которая у нее была на Эпсилон, не удивительно, что она боится мужчин.

Рива завозилась, просыпаясь. Рей оборвал пугающие мысли.

— Который час? — сонно спросила она. — Я долго спала?

Рей на секунду вытянул руку с браслетом наружу из плаща. На браслете мигал зеленый огонек. Опасности нет.

— Семь. Уже утро, — произнес он хрипловато, — пора выбираться отсюда.

Обхватил Риву за талию и с легкостью поставил перед собой. Вокруг по-прежнему было темно, как в могиле. Рей встал, свернул плащ, включил на груди встроенный в комбинезон фонарик. Сейчас можно уже не спешить. Пусть Рива видит, куда они будут идти.