Голос ангела

Николас, нахмурившись, вслушивался в слова врача и мрачнел все сильнее с каждым его новым словом, а когда тот распрощался, то едва сдержался, чтобы не запустить телефоном в стену, где висела картина с изображением морского пейзажа – копия одной из работ Кармайкла «Жестокий шторм»[6] – одна из любимых картин Рида. Видимо, только это и сдержало продюсера от резкого движения, хотя изображение на картине полностью соответствовало его внутреннему состоянию.

– Вот черт! – только и сказал Рид, когда телефон зазвонил снова.

«Кто там еще!» – подумал со злостью Николас и посмотрел на имя, высветившееся на дисплее. Снял трубку.

– Да?

– Рид, это я! – раздался веселый голос Лероя.

– Я уже понял! – ответил Николас.

– Что с твоим голосом? Что-то случилось? – встревожился друг.

Рид вкратце пересказал происшествие.

– И что теперь делать? – спросил Мартин.

– Этот идиот отправляется на лечение. Порванная связка – это не простуда! – ответил Николас.

– Я это понимаю, – проговорил Лерой, – но, насколько я знаю, у вас скоро начинается программа! И что группа будет делать без Джара?

– Именно, – вздохнул Рид, – как оказалось теперь, Тейлор незаменим. Где я еще найду такой голос, как у него! – едва сдержался, чтобы не грохнуть кулаком по столу.

– Записей его партий нет? – поинтересовался Мартин.

– Если бы! – Пальцы Рида забарабанили по поверхности стола. – У нас несколько совершенно новых вещей, и мы еще не успели их проработать. Ждали, пока голос Джареда восстановится…

– У тебя будут проблемы! – ответил Лерой, решив пока не напоминать другу о маленькой певчей птичке из бара на краю города. У Рида и так полным-полно проблем. После поговорят, если Николасу удастся все решить. Теперь ему предстояло переговорить со спонсорами группы, и отчего-то Лерою казалось – это будет нелегко. В группу вложены большие деньги. Она популярна, и эта популярность растет, как тесто на дрожжах, малейший промах будет стоить Риду должности, а музыкантам – рейтинга.

– Ладно, не буду тебя отвлекать! – сказал Лерой. – Если будет нужна моя помощь – обращайся.

– Ок! – ответил Рид. Он был намерен сейчас созвать совет и пригласить спонсоров, чтобы обговорить сложившуюся ситуацию. Джареду нужно срочное лечение, иначе глупец может навсегда лишиться своего голоса из-за пустого бахвальства. Рид понимал, что это не просто проблема – это огромная проблемища и для него, и для двоих оставшихся парней «FA».

– Ладно, созвонимся! – сказал Николасу Лерой и дал отбой.

– Созвонимся, – ответил в пустоту мужчина и положил телефон на стол. Он медлил всего пару секунд, а затем снова взял мобильный и принялся звонить. Медлить нельзя. Он должен оповестить всех, кто задействован в проекте «FA». Возможно, вместе они найдут решение появившейся проблемы, хотя сам Рид его пока не видел. Найти подобный голос было просто невозможно, но они должны попытаться сделать это. На кону огромные деньги, и если проект провалится, то Рид станет банкротом. А вот этого Николасу хотелось меньше всего.

– Алло! – услышал он ответ на первый звонок и начал говорить.

Дома царила тишина. Я тихо прикрыла двери и скинула на коврик свой рюкзак, а затем разулась и поставила кроссовки в угол.

Ночь светила в окна вывесками дома напротив. Там находился какой-то ночной бар, который по чистой случайности или везению располагался в подвальном помещении, и в результате музыка и шум почти не мешали спать. Только этот свет, слишком яркий, пробивающийся через самые плотные шторы… Ну да, я уже давно научилась спать даже с такими помехами. Когда устанешь, это кажется мелочью. Помню, прошлая квартирка, которую мы снимали, располагалась у станции метро, рядом с тем местом, где линия на несколько сотен метров выходила из-под земли, чтобы после снова уйти в свою подземную нору, прогремев колесами по рельсам, но я ухитрялась спать даже там. Здесь же иногда случались драки, порой кто-то орал, часто тарахтели машины, бились пустые бутылки, но все, как говорится, познается в сравнении.

Устало прошла в комнату и, не включая электричества, осмотрелась. Света, льющегося из окна через занавески, хватило, чтобы увидеть фигурку тетушки, которая свернулась на старом диване, укрывшись пледом, таким же старым, как сам мир.

«Надо купить пару хороших одеял!» – напомнила себе. Скоро придет осень. Снова начнутся проливные дожди, и в комнате станет сыро и холодно. О грядущей следом за осенью зиме вообще пока не хотелось вспоминать.

– Алекс? – Шепот тетушки заставил меня вздрогнуть.

– Ты опять так поздно!

Я присела на корточки у дивана и посмотрела в лицо Ханны. Игра света и тени сделала ее старше, чем на самом деле. Сейчас я угадала такую же усталость в глазах тети.

– Я принесла деньги! – ответила я и улыбнулась. – Братец-кролик давно уснул?

Ханна зевнула и приподнялась на диване. При этом плед сполз с ее груди, обнажив ночную сорочку – пережиток прошлого, в моем представлении, но такую необходимую вещь для сна – в ее.