Голос ангельских труб

Легкий шелест сзади… Шибаев резко обернулся. В проеме распахнутой двери стояла женщина в черном, занимая собой все пространство. Ноги расставлены для устойчивости. Пышная словно наэлектризованная грива рыжих волос разбросана по плечам. Вытянутые вперед руки сжимают пистолет. Выражение лица… даже трудно определить с ходу. Злоба, торжество, радость. Одного в нем нет определенно – страха. Персона Ирина…

Дама молчала. Пауза затягивалась. Дурацкая ситуация. Шибаев шевельнулся, положив на тумбочку блокнот, который все еще держал в руке.

Ирина тут же скомандовала:

– Стоять! – Голос был резкий, неприятного тембра.

– Послушайте… – начал было Шибаев, но она перебила:

– Молчи, сука! Здесь ничего нет! Так и передай этому бандюку. То, что ты ищешь, в другом месте. Я не такая дура, чтобы держать бумаги дома. Руки!

– Мне не нужны ваши бумаги, – сказал Шибаев, поднимая руки и чувствуя себя при этом последним идиотом. Он шагнул к ней, и в тот же миг раздался выстрел. Ирина, не долго думая, шарахнула в него из пистолета. К счастью, промахнулась. Пуля, всхлипнув, ударила в стену на уровне его головы, чуть левее, чем нужно. Шибаев опешил – он не верил, что она выстрелит. Пистолет – не женское оружие. Женщина, как правило, долго думает перед тем, как пустить его в ход. И по закону жанра должна зажмуриться, нажимая на курок. Персона Ирина действовала по-мужски. Она не пугала его – нисколько не колеблясь, она сразу принялась палить. То, что Ирина промахнулась, случайность. Следующий выстрел ляжет в десятку.

– Послушайте, – начал он снова. – Мне не нужны ваши бумаги. Я искал номер телефона… одного человека.

Она презрительно фыркнула.

– Честное слово… Он связан с вами. Если вы мне сообщите его телефон, я уйду.

– Какого человека? – спросила она резко. – Кончай свистеть, шмак! Думаешь, я не знаю, что ты от него? Мало он мне горя принес? Он же сказал, что все, разбежались. Подонок, я, как чувствовала, с самого утра не в себе. Ну ничего, я тебя живым не выпущу! А ну, мордой к стене! – И, видя, что непрошеный гость медлит, снова выстрелила. Шибаев почувствовал легкий ветерок на щеке – пуля почти задела его. Он отшатнулся. – Ага, не нравится, – торжествующе засмеялась Ирина. – Все вы герои против беззащитной бабы. А против этого, – она качнула пистолетом, – попробуй, сунься. Давай, насилуй меня, падла! Давай! Распускай руки! Жаль, что самый главный подонок не явился с тобой! К стене! – В ее возбужденном голосе звенели истеричные нотки.

Шибаев повернулся к стене. А что ему оставалось делать? Увлекшись, персона Ирина подошла ближе. Продолжала говорить, распаляя себя, хотя, казалось, куда уж больше. Шибаев почувствовал резкий запах ее духов и еще жаркий, особый запах, свойственный крупным женщинам. Ситуация приняла неожиданный оборот. Полоса невезения продолжалась. «А ведь она пальнет», – почувствовал вдруг Шибаев. Почувствовал затылком и спиной – между лопатками. С такого расстояния невозможно промахнуться. Ну, идиот, влип! Сыскарь гребаный!

– Его зовут Прахов Константин Семенович, – предпринял он еще одну попытку.

Он слышал ее дыхание сзади. Сухой щелчок заставил его вздрогнуть – она взвела курок. Эта психопатка действительно собирается его убить! Нырнув куда-то вниз, он, извернувшись, прыгнул. Новый выстрел – снова мимо, куда-то в потолок, и в следующий миг он накрыл ее своим телом, прижимая к полу. Пистолет отлетел под кровать. Женщина закричала от боли и ярости и попыталась сбросить его. Она извивалась под ним и при этом выкрикивала ругательства, от которых покраснел бы одесский биндюжник. Шибаев чувствовал ее бурное горячее дыхание. Вдруг она плюнула ему в лицо, но ему чудом удалось отклониться. Тогда она укусила его в плечо. Он вскрикнул и залепил ей пощечину. Ему было уже не до церемоний.

– Подонок! Мразь! Сволочь! – Она вопила без перерыва, пиная его коленями.

Шибаеву ничего не оставалось, как усесться на нее верхом и залепить еще одну пощечину. При этом он удерживал обе ее руки в своей, так как фурия норовила вцепиться длинными красными когтями ему в лицо. Свободной рукой он закрыл ей рот, чтобы помешать еще раз плюнуть. Ирина, казалось, сошла с ума. Тело ее билось в конвульсиях от ярости, она выкрикивала непристойности, несмотря на зажатый рот. И наконец, укусила его за палец. Шибаев, озверев, сжал ее горло, и она стала задыхаться. Глаза ее вылезли из орбит, из горла вырвался хрип. В следующий момент тело ее обмякло, руки упали, стукнув кольцами о пол.

Опомнившись, он разжал руки, выпуская ее горло, испугавшись, что она умерла. На шее краснели следы его пальцев. Она судорожно, со всхлипом, втянула в себя воздух.