Голос Арчера (ЛП)

«Я не мог, Бри. Если бы я писал или звонил тебе, я бы не смог оставаться там. А я должен был держаться подальше от тебя, Бри. Мне пришлось. Ты — мое убежище, а я должен был пройти через все это, не чувствуя себя в безопасности. Я должен был пройти через это сам».

Бри стояла молча несколько минут, по-прежнему не глядя мне в лицо. Мы оба дрожали, наше дыхание превращалось в белый пар.

Я вдруг все понял. Бри переживала мое отсутствие в течение трех долгих месяцев, и мое возвращение открыло шлюзы. Я знал, каково это, когда эмоции прорываются на поверхность, заставляя вас чувствовать себя больными, теряющими контроль — я знал это лучше, чем кто-либо. Именно поэтому я и ушел. Но теперь я вернулся. И теперь настала моя очередь быть сильным ради Бри. Теперь я, наконец, мог быть таким.

«Вернись в грузовик. Пожалуйста. Позволь мне согреть тебя, и тогда мы поговорим».

— У тебя были другие женщины?

Я покачал головой и выдохнул, опустив глаза, потом снова посмотрел на нее. Я говорил, глядя в ее глаза, а она переводила взгляд с моего лица на мои руки.

«Всегда была только ты. Всегда. Будешь. Только. Ты».

Она закрыла глаза, и снова слезы покатились по ее щекам. Через некоторое время она открыла глаза, и мы оба молча стояли, наше дыхание поднималось и рассеивалось в воздухе.

— Я думала, — она медленно покачала головой, — что, может быть, ты решил, что влюбился в меня только потому, что тебе было одиноко, и ты мог влюбиться бы в любую девушку, которая появилась на твоем пороге. И, возможно, ты захотел это проверить.

Она печально опустила голову.

Я поднял ее подбородок пальцами и заставил ее посмотреть на меня. Потом убрал руку от ее лица и сказал:

«Здесь нечего выяснять. Единственное, что я знаю точно, так это то, что ты прошла через мои ворота, и я потерял свое сердце. И это не могла быть любая девушка, это была ты. Я отдал свое сердце тебе. И, Бри, если тебе интересно, я никогда не захочу, чтобы ты вернула мне его обратно».

Она снова закрыла глаза, потом открыла их, и я увидел, что она расслабилось.

— Тогда что ты там делал? — спросила она тихо, обнимая себя голыми руками.

«Пожалуйста, позволь мне сначала согреть тебя», — повторил я, протягивая ей руку.

Она ничего не сказала, но взяла меня за руку, и мы пошли вместе к моему грузовику. Потом я помог ей забраться на ее сиденье, обошел кабину, сел на свое место и повернулся лицом к ней.

Я посмотрел секунду в окно позади нее, думая обо всех вещах, которые я сделал за последние три месяца, и попытался ответить на ее вопрос:

«Я ходил в рестораны, кафе... я как-то ходил в кино».

Я слегка улыбнулся, и ее глаза взлетели к моему лицу.

Она моргнула, ее слезы высохли.

— Правда? — прошептала она. Я кивнул.

Она рассматривала мое лицо в течение нескольких секунд, прежде чем спросила:

— Что ты смотрел?

«Тор».

Она тихо рассмеялась, и этот звук был как музыка для моих ушей.

— Тебе понравилось?

«Мне очень понравилось. Я смотрел его дважды. Даже заказал попкорн и колу, несмотря на то, что была целая очередь из людей, стоявших за мной».

— Как ты это сделал? — Она смотрела на меня, широко открыв глаза.

«Я использовал жесты, но парень все понял. Он был очень любезен. — Я замолчал на минуту. — Я осознал одну очень важную вещь примерно через месяц после того, как уехал. Всякий раз, когда я куда-то ездил или с кем-то общался, они видели мой шрам и понимали, почему я не могу говорить, и у каждого была своя реакция. Некоторым людям было неловко, неудобно, другие были добры, хотели помочь, а были такие, которые хотели поскорее уйти».

Взгляд Бри смягчился, и она внимательно слушала меня.