Голос белых ангелов

Я открыл старую духовку чугунной газовой плиты и достал оттуда тяжёлую сковородку. Поставив её на двух-комфорочную поверхность, я посмотрел на свои руки. На них остался чёрный налёт от старой ручки чугунной сковородки. Я вытер его об свои семейные трусы и нагнулся в стол-шкаф под окном, который называют «зимним холодильником».

Там у меня хранилась так желанная сейчас картошка. Я залез в тканый мешок и, почувствовав запах земли, нащупал три больших клубня. Я достал их и со звоном бросил в металлическую эмалированную раковину. Несколько кусочков земли окрасили немногочисленные капли поверхности.

Вспомнив, что масло должно хорошо раскалиться, за то время, пока я чищу картошку, я налил его из бутылки и, отставив сковородку на подоконник, взял коробок спичек. Привычным движением, я достал спичку и чиркнул её. Огонь и запах серы усилили моё неимоверное и импульсивное желание жареной картошки.

Я повернул ручку газовой конфорки, но не услышал привычного шипения. Я поднёс спичку поближе к соплам круглой горелки, и увидел голубоватое пламя, которое никак не хотело распространяться по кругу. Я провёл спичкой по окружности и немного расстроился от того, какой получился маленький и тусклый огонь.

От моего резко нахлынувшего расстройства, что жареную картошку я увижу не скоро, не осталось и следа уже через секунду. Сначала содрогнулся пол, словно соседи включили двадцать сабвуферов, и огонь в конфорке погас. Потом, через долю секунды я услышал громкий хлопок и одновременный звон стекла на кухне и в спальне.

Сначала, на мгновение, включилось спокойное любопытство. Но сразу за ним, под скрежет пола подо мной и вздрагивание стен, я ощутил животный страх. Грохот тысяч падающих предметов, в том числе лопающиеся над моей головой плиты потолка и песок, падающий на мои волосы, заставили меня прижаться к раковине.

На стенах, окружающих меня, мгновенно расползлись трещины, а одна из кирпичных стен наклонилась, и тут я увидел зарево пожара сквозь образовавшуюся щель. Всё было в пыли и строительном мусоре. Я закашлялся и стал часто моргать.

Под громкие женские крики и мат некоторых уцелевших соседей, я выглянул в проём своей уцелевшей кухни и мои глаза чуть не вылезли из орбит. Я стоял на обломке пола и смотрел вниз с четвёртого этажа в отсутствующую спальню, в которой я так мирно дремал пять минут назад.

Внизу горели обломки кирпичных стен и мебели. Сверху, там, где должен быть потолок, виднелся месяц, который сегодня был похож на букву «С». Сквозь шок, и глупую радость, я дописал в своём мозгу слово целиком: «Смерть» и сразу очнулся.

Я снова оказался стоящим на ступеньках бассейна и держащим концы рыжих волос, безмятежно плавающей женщины ангела. Её крылья погасали на глазах. Рядом с ней с сосредоточенным взглядом, на меня смотрела Анаэль. Она прикоснулась к моему вспотевшему лбу и мысленно шепнула:

— Что случилось?

Моё сердце отбивало частую барабанную дробь, дышал я с трудом. Я стал сбивчито рассказывать ей этот страшный сон и смотрел на непонимающие глаза маленькой девочки.

Помощь

Реакция девочки-ангела была очень бурной, она расплакалась как настоящий семилетний ребёнок и долго не могла успокоиться. Она слушала, держа меня за руку, закрыв глаза и встав на ступеньку под водой. В конце моего рассказа, Анаэль открыла свои влажные глаза и всхлипнула. Она молча нырнула под воду и, взяв другого ангела, подтянула её ко мне. Анаэль булькнула мне что-то и показала жестом, чтобы я продолжил наши опыты.

Мне не очень хотелось. Мне не понравились сны ангелов. Я не понимал, как они могут переживать все эти события, имея такую чувствительную натуру. Но любопытство взяло вверх, и я осторожно запустил свои пальцы в рыжие волосы женщины со светящимися крыльями.

В глаза ударил слепящий свет далёкого пожарища. Я оказался далеко от пятиэтажного дома с пожаром. Рядом стояла заведённая машина, её дверь была открыта. Я лежал на руках у, стоящей рядом, всхлипывающей женщины, которая с ужасом смотрела на обрушенный подъезд.

— Мама, что случилось? — спросила двенадцатилетняя девочка, стоящая рядом.

Девочка осталась без ответа и держала за руку маленького мальчика, который внимательно смотрел на дом, к которому мимо нас пронеслась пожарная машина. Мы стояли на обочине, вдоль широкой дороги. Было видно, что эта женщина и дети вокруг неё одевались впопыхах.

Я увидел девчачьи колготки на своих детских ногах и, будучи на руках, закрыл глаза и стал вспоминать, что произошло. Память была ещё свежей, поэтому я просматривал её, словно фильм.

Я вспомнил, как я десять минут назад, проснулся или, точнее, проснулась рядом с мамой от собственных активных движений. Мои руки, ноги и тело бились в непрерывных судорогах. Я испугалась и громко крикнула маме, разбудив её.

Уже через две минуты, отдавая команды старшей дочери, она судорожно одевала меня, попутно звоня мужу. Когда все трое детей были одеты, она взяла моё дёргающееся тело на руки и, прикрыв одеялом, вышла в подъезд.