Голос демона

Дамиену давно следовало бы быть в постели; вместо этого он оставался в часовне, каменный пол которой жадно высасывал из него последние крохи тепла. Немногим больше чем через час колокол начнет сзывать монахов ко всенощной, и Дамиен скорее всего, будет неприлично зевать во время службы. Однако уйти он не мог: епископ был в таком отчаянии…

Дамиен решил, что ему лучше держаться на расстоянии, и уселся недалеко от двери. Епископ молился перед алтарем, иногда опускаясь на колени, иногда просто молча, глядя на триум, а иногда в задумчивости меряя шагами проход.

Эйден заговорил, но слова его не были обращены к Дамиену; не были они и обычной молитвой. Отрывочные фразы, казалось, вообще не имели смысла. Дамиен почувствовал, что не может бесконечно сидеть в углу. Он поднялся и немного приблизился к МакКоули, хоть и не решился подойти совсем близко.

— Простите меня, святой отец, но скоро зазвонят ко всенощной.

МакКоули поднял голову, остановился и рассеянно потер лоб:

— Что? Всенощная? Неужели уже так поздно?

— Полночь миновала, святой отец.

— Полночь, говорите?

— Святой отец, не нужно ли вам чего-то? Могу я чем-нибудь помочь?

МакКоули пожал плечами:

— Хорошо бы исповедника… — Он тяжело опустился на скамью. — Действительно ли мне нужен исповедник? Как это он сказал… «Что, если человек греховен от природы? »

Дамиен просто стоял рядом, сложив руки перед собой.

— Как вы думаете, брат, возможно ли, чтобы человек был от рождения носителем зла? Не имея выбора? Конечно, такое возможно, но ведь мы бы заметили… Я хочу сказать, что был бы какой-то знак… Вор и убийца! Нет. Невозможно, чтобы в одной душе уживалось два человека. Как вы думаете? — МакКоули поднял на Дамиена глаза, ожидая ответа.

— Простите меня, святой отец, но я понятия не имею, о чем вы говорите, — пробормотал тот.

МакКоули мягко улыбнулся и с трудом поднялся на ноги:

— Да и откуда вам знать. Простите меня, брат Дамиен. Я задержал вас до такого позднего часа… Только не могли бы вы оказать мне еще одну, последнюю услугу?

— Что угодно, святой отец.

— Не могли бы вы показать мне комнату Мартина?

— Сейчас? Но вам же необходим отдых!

— Да, конечно, но отдохну я потом. Сначала нужно кое-что сделать. Так вы проводите меня?

— Конечно, только позвольте мне сначала принести вам плащ. Идет дождь, а каморка Мартина далеко над конюшней, за садом.

— Хорошо, только побыстрее: нужно добраться туда, прежде чем мне изменит мужество.

Дорожку покрывали лужи и скользкая грязь. Дамиен неоднократно пытался уговорить МакКоули вернуться, но тот был несгибаем. Ему было необходимо увидеть Роберта этой же ночью; он не мог остаться в стороне. Может быть, им двигала гордость, может быть нет. Так или иначе, выбора не оставалось.

Дамиен провел Эйдена через сад и по мостику над разлившимся ручьем. В горах уже несколько часов шел дождь, и мирный ручей быстро превращался в бурный поток.

— Осторожно! — вскрикнул Дамиен, когда Эйден поскользнулся и чуть не упал.

Епископ почти не видел, куда ступает. Капли дождя стучали по капюшону его плаща, заливали лицо. Он снова поскользнулся и оказался по колено в воде. Дамиен схватил его за руку, другой рукой Эйден вцепился в ветку куста, но размытая земля подалась у них под ногами. Дамиен упал на колени, а Эйден, все еще цепляясь за вырванный с корнем куст, оказался в самой стремнине.

— Держитесь! — крикнул Дамиен. — Я сейчас вас вытащу! Однако с потоком было не так легко справиться. Эйден почувствовал, что от холода у него немеют ноги. Он все глубже погружался в жидкую грязь, и единственной опорой оставалась рука Дамиена.

Потом в темноте мелькнула какая-то тень, и епископа ухватила еще одна рука. Роберт вытащил его на берег, и как раз вовремя: Дамиен еле удерживал равновесие, и помочь Эйдену не смог бы. Оказавшись на берегу, тот только дрожал, не в силах пошевелиться.

— Отправляйтесь за помощью, брат Дамиен, — распорядился Роберт. Монах поспешил к кельям, а Роберт поднял Эйдена на ноги.

— Что, черт возьми, вы придумали? — прорычал он. — Хотите погибнуть?

Эйден попытался стряхнуть его руку, но Роберт был гораздо сильнее; даже в темноте было заметно, какой яростью пылают его глаза. Эйден почувствовал себя как попавший в капкан зверек.

— Мне нужно было с вами поговорить.

— Чего ради? Чтобы снова свысока поучать меня? — Эйден видел совсем близко перед собой залитое дождем гневное лицо. — Мудрый священник! Вы такой же, как остальные, — даже хуже! — Резким движением Роберт оттолкнул Эйдена, словно борясь с демоном. Стиснув кулаки, и с трудом переводя дыхание, он мгновение смотрел на него, потом простонал: — Зачем вы заставили меня вспомнить!

Роберт исчез в темноте, и Эйден попятился, пораженно глядя ему вслед. Потом, вспомнив о бурлящем рядом потоке, он повернулся, с трудом высмотрел мостик и перебрался на другой берег. К нему уже спешили Дамиен и Честер, но он отмахнулся от их взволнованных вопросов:

— Со мной все в порядке. Я просто промок и замерз.