Голос эха

Я вздрогнул всем телом, но в этот самый момент в дверь заглянула доктор Питерс и сказала, что им понадобится ещё час для обсуждения результатов эксперимента и подготовки тестов, а пока меня покормят. Она улыбнулась и осторожно прикрыла дверь.

Похоже эксперимент дал побочный результат, с грустью думал я. Отличное настроение улетучилось, и я стал беспокоится по поводу такого длительного отсутствия моих докторов. Даже прекрасный ужин не пошёл мне в прок. Голоса больше не было, но само ожидание его появления очень нервировало, и чем больше я ждал, тем больше набирался решимости рассказать об этом Сергею Арису. Уже лёжа в постели, хмурый от нахлынувших негативных мыслей, я наконец дождался визита моих, как я теперь склонен был их называть, мучителей.

– Сначала тесты, все разговоры потом, – сказал Сергей едва войдя в палату, – очень важно их отправить на обработку. У тебя пол часа.

И не произнося больше ни слова он дал мне планшет с тестами и засёк время.

Не помню на сколько вопросов я ответил, но в отведённый промежуток времени уложился только-только. Тест состоял из несложных вопросов, некоторые повторялись, часть вопросов была из моей профессиональной сферы, часть вообще состояла из ряда цифр с предложением выбрать в качестве ответа одну из предложенных ниже, а ещё картинки, непонятные символы и тому подобное. К концу теста я отвечал уже почти автоматически. Как только я закончил Питерс взяла планшет и быстро ушла. Я прикрыл глаза и видя мою усталость Сергей выжидающе молчал. Тишина длилась недолго.

– По поводу теста, Олег, ты конечно заметил, что в него были включены вопросы из твоей профессиональной области, я связался с твоим начальником – Йеном, это он составил их и прислал нам. Ответы на эти вопросы мы переправим ему для оценки. Это избавит тебя от отдельного тестирования как хотели в корпорации, я договорился об этом с твоим начальником, сославшись на авторитет доктора Питерс, – он слегка улыбнулся видимо, имея ввиду её очаровывающее влияние на Йена и чуть помедлив продолжил. – Всё складывается как нельзя лучше. Обсудим результаты позже, когда придёт оценка теста. Для начала, как твои ощущения и впечатления?

– Сергей, что ты скажешь, если я скажу, что стал слышать голос в своей голове? – Доктор Арис внимательно посмотрел на меня, но ничего не говорил. Казалось, он не столько осматривает меня, сколько собирается с мыслями. – У меня шизофрения?

– Ах вот откуда у тебя такая резкая смена настроения. Олег, я прошу тебя успокоиться. После стольких тестов и анализов, которые мы тебе сделали шизофрению можно исключить. А что говорит голос? Он один?

– Голос один, и произносит всего одно слово – “чушь”, и оба раза после того как я обдумывал план работ по проекту, – как только я это сказал, то непроизвольно улыбнулся, казалось, что говорю о простом и нелепом случае. Доктор тоже улыбнулся.

– Я думаю, это просто перенапряжение дня и не стоит исключать воздействия лекарств, которые мы тебе вводили. Кстати, как тебе наше сообщение об установке капельницы? Это тоже была часть эксперимента.

– Да, я заметил, вы как будто передали информацию прямо в мозг, потому, что я не заметил каких-то фраз или образов об этом.

Он был рад, что я так точно запомнил и описал этот момент.

– Мы могли бы просто сказать тебе, для этого наушники и нужны – предупредить перед вводом лекарств. Но ученые из Института мозга включили этот пункт в план эксперимента, я не был уверен, что получится, но получилось. Всех подробностей я не скажу, пока большей частью это догадки, и думаю подробности ты узнаешь уже из статьи, которую мы напишем совместно с коллегами из России, но сам метод прост и одновременно гениален. После настройки взаимодействия между твоим мозгом и специальной программой появилась возможность пробуждать образы бессознательного, а оно поистине неиссякаемый и крайне отзывчивый собеседник. Именно поэтому ты точно знал, что будет происходить, но не понимали откуда ты это знаешь.

Рассказывая об эксперименте, он буквально сиял. Сбиваясь и говоря иногда непонятными мне словами, Сергей рассказал о специальной программе. Он пояснил, что на тех скоростях которыми обменивались мозг и программа лечения, экспериментатор просто не успел бы передавать и обрабатывать образы, или это растянулось бы на долгие месяцы. Плюс к этому функциональная магнитно-резонансная томография высокого разрешения, которая применялась для контроля и анализа эффективности процедуры, тоже довольно медленная – примерно раз в секунду получали необходимые данные по активности мозга. Что явно недостаточно для составления объективной картины лечения, а, следовательно, требует внесения поправок. А если к этому ещё прибавить тот факт, что для работы программы был задействован суперкомпьютер, который координировал работу программы в соответствии с выставленными учеными параметрами и одновременно обрабатывал данные МРТ, то получим чудо-эксперимент, в котором компьютер договорился с мозгом и поправил его работу.