Голос греха

— Вот оно что… Теперь-то я хорошо понимаю, что дилетантам в это дело лучше не соваться.

— Ну, если вы отдадите мне на хранение миллион, я верну вам его в тройном размере.

— Неужели три миллиона?

— Но ведь я собираю деньги.

Шутка Татибаны наконец-то разрядила обстановку. Тут как раз принесли заказанные ими блюда и по второй кружке пива.

— Биржевых спекулянтов можно назвать взаимовыгодным сообществом. По словам одного моего знакомого, самое важное для них — это прибыль, но удовольствие от возможности свободно распоряжаться акциями становится их всепоглощающей страстью.

— В этих организациях есть и молодые люди?

— Конечно. При наличии способностей… Но болтунам там не место.

— Как лучше называть таких биржевых спекулянтов? Трейдерами?

— Если уж нужно обязательно присваивать им наименование, то, наверное, инвесторы. Обычно они выпивают с разными знающими людьми и вытягивают из них информацию, выбирая таким образом акции и находя источники финансирования. Те, кому удалось найти деньги, становятся известными и уважаемыми.

— И сейчас тоже они есть?

— Да, есть. Однако в отличие от Сёва, когда это случилось с «Гин-Ман», сейчас покупателями выступают компании. Используя подставные конторы, они обогащаются за счёт фондовых рынков. Это приводит к биржевым войнам. В конечном итоге мелкие держатели точно так же остаются в проигрыше. Например, в сфере новых источников энергии скрывается довольно много подозрительных компаний.

— Вы хотите сказать, что в эпоху «Гин-Ман» всё было проще?

— Конечно, сейчас другие времена. Раньше ведь не было никакого контроля. Дилеры всех брокерских фирм были друзьями, вечерами собирались на Гиндзе, Акасаке[60] и решали: «Ну что, какие акции будем брать завтра?». Они спокойно устанавливали котировки, а оперативные сводки получали биржевые спекулянты. Это касалось не только ценных бумаг. Банки тоже не стеснялись. Я слышал, что были банковские служащие, которые вместе с якудза[61] участвовали в переговорах с собственниками с целью приобретения земельных участков под строительство.

Акуцу вспомнил, как всего несколько лет назад крупный банк оказался замешан в финансовой сделке с мафиозной организацией. Он был поражён, насколько сам отличается от этих людей. Но в газетном мире тоже можно, наверное, вспомнить один-два случая, которые со стороны выглядели весьма непристойно…

К тому моменту, когда перешли с пива на бататовую сётю[62] и скотч, они заговорили о неизвестных фактах вокруг происходивших в прошлом экономических уголовных дел. Вскоре переключились на обсуждение более заурядных тем, таких как сексуальные пристрастия политиков и скандалы с «цуцумотасэ»[63] среди профессиональных спортсменов.

Было много того, что Акуцу услышал впервые, и он опять остро ощутил, что информация, которая доходит до людей, — лишь вершина айсберга. Но удовольствие от разговора омрачалось тем, что всё это вряд ли можно использовать для его журналистского задания.

Акуцу достал из сумки статью из «Биржевого журнала», вышедшую за два месяца до похищения главы компании «Гинга» и сообщавшую о том, что акции компании выросли. Заголовок гласил: «Продолжается покупка акций биржевыми спекулянтами из Европы».

Татибана надел очки, быстро прочитал статью и, слегка улыбнувшись, тихо произнёс:

— В самом деле…

— Мне не вполне понятен смысл того, что здесь написано. Но, как мне показалось, основная идея в том, что «сейчас выгодно покупать акции „Гинга“».

— Именно так. Подобные статьи — не редкость.

— Больше всего мне не даёт покоя заголовок «Продолжается покупка акций биржевыми спекулянтами из Европы» и слова в тексте статьи «Всё больше и больше иностранцев, прежде всего в Лондоне, покупают акции». В посланиях, которые отправлял преступник, он упоминал, что едет в Европу; может быть, тут есть какая-то связь?

В этот момент Акуцу вспомнил и про записи, касавшиеся Хайнекена. Но тут Татибана громко засмеялся.

— Акуцу-сан, это на сто процентов покупка акций иностранцами-куромэ.

— Куромэ?

— Куромэ[64] — это японцы, то есть мы говорим о покупке акций японцами.

— Вы поняли это, прочитав лишь эту короткую статью?

— Если представлять себе, что происходило в то время, это становится очевидным. Вы должны понимать, что во времена Сёва можно было открывать сколько угодно фиктивных счетов.

Татибана замолчал и сделал небольшой глоток сётю, словно просто хотел смочить губы.

— Сейчас я приведу несколько примеров; возможно, об одном из таких и идёт речь. Часто через филиал японской брокерской компании, расположенный в Гонконге, проводили торговые операции в филиале этой компании в Швейцарии.

— То есть получается, что таким образом они могли замести следы?

— Поскольку всё делалось с помощью фиктивных счетов, естественно, это тоже было возможно. Однако ни в Гонконге, ни в Швейцарии нет налога на прирост капитала.

— Вы имеете в виду налоговый рай?

— Нет, налоговую гавань. Не рай, а убежище.[65]

При мысли о том, что его реальный уровень владения английским даже ниже, чем сданный им неполный первый уровень, Акуцу ничего не оставалось, как горько усмехнуться.