Голос империи

— Мне завтра в казарму. Тебе в приемную комиссию.

— А мы аккуратненько и по чуть-чуть!

* * *

Под столом уже стояли три пустые бутылки. Четвертая плавно спустилась вниз, чтобы присоединиться к предыдущим.

Сафиру мучила странная история со случайно найденной фотографией. Арина, конечно, назвала человека на снимке мудаком, но фото не смяла, не выбросила, а очень аккуратно убрала. Причем, в карман парадной формы. Спрашивать было неэтично, но алкоголь предательски развязывал язык:

— Как долго длился ваш роман с этим… полковником?

— Полгода, — Арина поняла, что ляпнула. — Тьфу. Пить все-таки надо меньше. Не вышло у нас аккуратненько.

— Нам рассказывали, что его приставили к высшей награде за отвагу. Посмертно.

— Велика отвага в мясорубке? Де-юре он героически погиб. Велес вам по ящику и не такого расскажет.

— Какой Велес?

— Журнашлюха местная.

— Расскажешь, что там случилось на самом деле? — Лейла тоже решила не разводить политесов и допытаться.

Арина снова хотела отмолчаться, но поняла, что ей самой уже нужно выговориться.

— Меня после Военки отправили на спецподготовку. Сначала он был моим преподавателем. Потом командором подразделения во время конфликта в Генде. И моим любовником.

Одна за одной перед глазами Арины появлялись картины тех давних событий. Его улыбка. Его нежные руки. Концерт в полевом штабе, когда на отдаленную конфликтную точку привезли артистов, чтобы хоть как-то подбодрить солдат, полгода жарящихся в пустыне. Он официально объявил ее своей дамой. И они, счастливые донельзя, сделали ту фотографию.

А потом был первый удар в лицо. Первая его стычка со старлеем. И тот бой, в котором она стояла рядом с ним… С заломленной за спину рукой, согнувшаяся от боли и бессилия. Он держал ее в болевом захвате и требовал смотреть. Как гибнут ее люди, одним приказом брошенные на верную смерть.

Она не видела его лица в этот момент, но знала — он улыбается.

— Как это обычно бывает… Долгая служба. Горы фонят. А у мальчиков не принято жаловаться. Штатный мозгоправ, которого нам прислали, — недоучка. Проглядел момент. В общем, мужика просто сорвало. Там, в Генде, у многих чердаки сносило. Оставаться в здравом уме в тех обстоятельствах вообще проблематично. А он… ни с хрена собачьего положил несколько тысяч человек. И заставил меня на это смотреть.

— Но…

— Ага. Списали это потом на противника, — голос Арины дрогнул. Она допила свой стакан, поперхнулась и надсадно закашлялась. Ее замутило, то ли от накативших воспоминаний, то ли от избытка вина. — А мы с парнями просто скинулись на снайпера. Но по документам он погиб как герой. В сражениях за три форта.

Потом была проверяющая комиссия. Мрачный менталист из охранки. И понимание в его глазах. Все трое выживших даже не отпирались — они показали ему все. И то, как умер командор, и то, почему он умер. В Генде оставалось еще одно подразделение, и был приказ из военного департамента — любым способом зачистить стратегически важную территорию.

Потом была зачистка. Возвращение домой. Наглухо запаянный гроб. И торжественные похороны «трехфортового героя», на которых капитан Ярл позволила себе плакать навзрыд.

Триединая империя, Джалан

Район Эззо, Академия государственного управления

«Ректор, Люциус Аврелий де Зирт» — гласила новенькая табличка. Золотистая, украшенная вензелями. Альв с гордостью посмотрел на нее и толкнул тяжелую дверь в кабинет.

Сивус был торжественно водружен на письменный стол. От предыдущего хозяина не осталось ничего, кроме мебели, сделанной под размеры человека. Низкорослому альву было неудобно, и он, присев на корточки, начал подгонять высоту кресла под себя.

В дверь постучали.

— Войдите, — пригласил де Зирт и мысленно отметил, что надо завести в приемной секретаря.

— Добрый день, магистр, — поздоровался посетитель. Плотный, краснолицый, по-деревенски неуклюжий. Его образ никак не вязался со статусом аристократа.

— Лорд Страго, у меня для вас плохие новости, — начал магистр.

— Выкладывайте, — буркнул высший.

— Успеваемость вашей дочери в университете…

Страго выдал целую батарею эпитетов, которые не принято использовать в приличном обществе.

— И вы теперь ректор, — удрученно констатировал он.

— И я ректор, — подтвердил де Зирт. — Ваша дочь не просто прогуливала мои занятия в лаборатории. Она неоднократно выказывала свою открытую неприязнь к науке и заявляла, что учеба — это всего лишь формальность, необходимая для определенных должностных классов. Я не уверен, что Академия управления для нее подходящее учебное заведение. Возможно, ей стоит рассмотреть вариант альтернативной карьеры. Замужество, например.

— Подумаю, — прямолинейно пообещал Страго.

— Мой предшественник в этом кабинете, полагаю, тоже отмечал у нее отсутствие старательности в учебе, — де Зирт выразительно посмотрел на лорда. Намек был более чем прозрачен. И Страго его быстро понял.

— Да. Что я могу сделать, чтобы мотивировать ее на учебу?