Голос из толпы. Дневниковые записи

«“Правда” есть?» – «Продана. Не хотите ли “Труд” за 20 копеек?»

«Слыхали, ТУ-104 разбился?» – «Как разбился, о что?» – «О высокий жизненный уровень трудящихся».

«Кто самый большой рационализатор?» – «Хрущев» (в связи с займами).

Спрашиваю Яркова, молодого инженера ЦЗЛ74:

– Интересная, должно быть, у тебя работа?

– Была бы интересная, если б не отношение… Сам знаешь какое. Каждый только о своем заработке думает, а не о деле. Так и ко мне относятся: что, мол, ты хочешь, зарплату получаешь, ну и сиди себе тихо, мирно. Вот почему тихие считаются самыми лучшими работниками.

Шурупов – о двух заводских авторах книги по обмену передовым производственным опытом:

– Халтура! Ересь пишут. Деньги сюда положили (показывает на карман), глупость – сюда (показывает на книгу).

Он же:

– Много у нас тупиков.

Мальчики-пижоны в трамвае. Говорят про своих друзей:

– Они околачиваются возле гостиниц и скупают у иностранных туристов по дешевке разные вещи. Туристы думают, что у нас эти вещи стоят так же недорого и даже еще дешевле. Поэтому и отдают за бесценок.

«Коммунист» за апрель. Опять Дудинцева бьют?!75

Анекдоты о займе сыплются как из рога изобилия. Вот один.

В зоопарк пришла дама с большим пакетом. Ее спрашивают:

– Что вы несете?

– Облигации. В зоопарке, говорят, слоненок народился. Хочу ему подарить. Слоны ведь по триста лет живут.

Спрашивают рабочего:

– Почему ты не подписываешься на заем? Ты что, партии не веришь?

– Партии-то я верю…

– Кому же тогда не веришь?

– Сормовским рабочим.

А есть и такие мнения. Михаил Григорьевич:

– Правильно Никита гнет! И с займом правильно. Года через три-четыре во как будем жить! И масло, и мясо – все будет.

22 мая. Хрущев об этом на Дворцовой площади речь произносит. Хорошая речь. А говорит косноязычно, безграмотно. Как дворник.

Козлов (шахматист) о Хрущеве:

– Новый культ. Телеграммы шлет за границу – подписывается единолично. Речи повсюду он один произносит. Недаром масса анекдотов про него. Про Булганина, например, нет.

Ведутся разговоры:

– Спиридонов на Дворцовой площади крикнул: «Ура Хрущеву!» А в ответ – разрозненные хлопки.

Был сам свидетелем: в легковой машине с открытым верхом едет по Невскому проспекту Н. Хрущев. Скорость машины небольшая, и хорошо видно: генсек сидит хмурый, насупившийся. Верно, оттого, что на проспекте стоит чуть ли не гробовая тишина. Среди жиденьких цепочек случайных прохожих вдоль тротуаров раздаются лишь редкие хлопки… Ничто меня так не поразило, как эта тишина.

23 мая. Фомин, начальник участка, встречает меня, говорит про митинг на Дворцовой:

– Вон кричали: родному и любимому… А какой он мне родной! Я ленинградец, он украинец.

И дальше в таком же духе. А Фомин – правильный мужик.

Кантор о Сталине:

– Большинство недовольно, что взялись за его реабилитацию. То, что он погубил тысячи людей, еще б ничего. Самое главное – он веру в идею погубил. Теперь, после разоблачения культа, почти никто ни во что не верит. Верили в Сталина, а он вон какой… Чему, кому после этого верить? Многие сейчас с таким настроением.

24 мая. Н.:

– В вопросе снабжения заводов сырьем ни обком, ни горком помочь не могут. Там только бумажный отчет. Надо было изменить систему, и наконец-то изменили (речь идет о реорганизации управления промышленностью).

М.:

– Попробовал бы кто-нибудь так о системе в обкоме сказать год, полтора назад, заживо бы съели. Вот, например, Хрущев сейчас открыто говорит, что люди в Америке живут лучше. А у нас полгода назад один выступил и сказал, что в Германии лучше живут, чем мы, так его из партии исключили.

Х.:

– Его не только за это исключили.

19 июля. Не так давно вышло постановление об антиправительственной группе. В день выхода постановления пьяный:

– Пускай меня расстреляют! Я эту ЦК!.. Молотов пятьдесят лет революционер, а советской власти сколько? Только сорок.

В трамваях много толков, все недовольны. Опять, мол, как со Сталиным. Ни во что веры нет. Ворочают там, помимо народа, какие-то дела, а народу спускают приказы: одобряйте! И уже вышколенный народ «одобряет». В трамваях же, на улице – ругает власти. Кругом анекдоты. Например: почему возникли разногласия между Хрущевым и Маленковым? Хрущев: «Догоним Америку по маслу и перегоним!» Маленков: «Догоним! Но перегонять не будем. Иначе наш голый зад виден будет».

Многие считают: сейчас культ Хрущева. В самом деле, поехали в Чехословакию Хрущев и Булганин. Хрущева назвали по имени-отчеству одного. Он поехал в один город, Булганин – в другой. О Хрущеве – и речи его, и все прочее – сообщают подробно. Булганина только упоминают.

Голос из толпы: всегда так было и будет, массы должны молиться одному какому-то богу…

Идем домой с одним шахматистом, он член партии. Говорит: