Голос извне

Мари, и откуда только силы взялись, метнулась к Брэндону с тесаком. Как он появился у нее в руке, она даже не помнила. Оглушив его ударом ручки в висок, она схватила за рыжую гриву пассию мужа.

– Ну что, котенок, повеселимся? – прошипела она ей в самое ухо и ударила по затылку рукояткой тесака.

Минуты шли одна за другой. Мари стащила голубков друг к другу и связала им руки. Рыжей сунула в рот кляп – в том, что Брэндон будет орать, она сомневалась. Скорее всего, он начнет ее уговаривать, увещевать. В конце концов она может сдаться под напором его слов. Нет, ему тоже лучше закрыть рот. Сделав это, она стала хлопать их по щекам.

Первой в себя пришла женщина, взгляд у нее был несчастный. Она вся сжалась от страха, румянец схлынул с лица, превратив щеки и подбородок в бледное нечто, похожее на брюхо дохлой рыбины.

– Хочешь, чтобы я тебя отпустила? – спросила она у нее. Та в ответ судорожно закивала, втягивая воздух ртом.

Мари принялась тормошить мужа. Когда тот открыл глаза, она залепила ему пощечину. Он принял ее молча и даже с каким-то оскорбленным достоинством – это единственное, что она сделала не по плану, который придумал голос в голове. Она увидела, что там, где у него был затылок, стена испачкана в крови – наверное, ударился, когда падал. Вспыхнувшая было жалость улетучилась очень быстро. После этого она сунула Китти в руки тесак:

– Убей его! – мужчина и женщина, жалкие в своей беспомощности, затряслись. – Я отпущу тебя, если ты убьешь его. Ну же! Я два раза предлагать не стану!

Рыжеволосая закрыла глаза, затряслась мелкой дрожью. Из-под жирных рыхлых ляжек потекла тонкая струйка. Мари с отвращением отошла от нее.

– Ну что ж, тем лучше, – с этими словами она наотмашь ударила Брэндона лезвием тесака по голове. Рана пришлась в висок – не было ни мозга, ни осколков черепа. Просто глубокая рубленая рана. В последний миг она поймала его взгляд – это был взгляд нелюбимого родителями мальчика, которым когда-то был ее муж, и фотографию которого она до сих пор хранила в семейном альбоме. Но это было всего лишь мгновение. А потом он превратился в кучу мяса. Из такого Мари часто готовила ему отбивные.

Китти тонко завизжала и потеряла сознание. Мари решила воспользоваться этой передышкой. Сняла веревку с тела Брэндона и убрала ее в карман. Надев заранее приготовленные перчатки, она достала из аптечки снотворное, налила стакан воды и пошла будить рыжеволосую. После некоторых усилий ей это удалось.

– Открой, – сухо приказала ей Мари, протягивая банку со снотворным. – Открой и насыпь в стакан. Сыпь. Еще. Еще я сказала! – когда снотворное растворилось, она силой влила его в рот женщине.

По ее подсчетам этого должно было хватить, чтобы крашеная заснула сладко-сладко. Осле этого она оторвала от стопки стикеров на холодильнике желтый листочек, из вазы достала ручку и протянула это все Китти.

– Пиши: прости, я не хотела этого.

Женщина, отупев от снотворного, подчинилась ей. Когда записка была готова, Мари прицепила ее на лацкан халата Брэндона. Китти уже впала в настоящее оцепенение. Мари сняла с ее рук веревку и тоже убрала в карман. Женщина не оказала сопротивления и даже не попыталась убежать.

– Вот и отлично! Отлично! Пожалуй, этим и закончим. Только кольцо вот…. – Мари безоговорочно поняла, чего хочет голос. Она сняла свое обручальное кольцо и положила его так, будто оно выкатилось из рук Брэндона, когда тот упал на пол.

Посидев для верности еще полчаса, она убедилась, что Китти мертва – окончательно и бесповоротно. Тихонько встав, она вложила тесак в руки мертвой женщине, вышла за дверь, взяла чемодан и пошла ловить попутку до Хиллс-Тауна.

Уже через полтора часа она была у Кристи и жаловалась, что на дороге пробки страшные – ни проехать, ни пройти. Голос в голове не напоминал о себе больше ничем.

Лежа в кровати в гостевой комнате, Мари вдруг задумалась. Она была уверена, что завтра проснется, и все это покажется ей страшным сном. Брэндон будет жив, а в кроватке будут лежать близнецы. Они соберут корзину для пикника и отправятся к морю. Завтрашний день обещал быть хорошим. А если нет… Что ж, если все это окажется правдой, ей придется отмывать кухню от крови мужа – бывшего мужа, и строить из себя убитую горем вдову, которая лишилась его при таких скверных обстоятельствах. Он забрал у нее втайне кольцо и отдал любовнице, но не рассчитал, что та окажется такой жадной. Что они не поделили? Может, она беременна, сэр? Ах, вскрытие…. А если полицейские ей не поверят?

– Я подумаю об этом завтра, – произнесла она вполголоса слова Скарлетт О'Хары – своей любимицы, и, улыбнувшись, повернулась на бок и уснула.

************************

Кооонец, – мелодично протянул Бенет Джексон, сохраняя рукопись и закрывая окно редактора на ноутбуке. В ту же секунду из столовой раздался женский голос:

– Дорогой, ты скоро? Ужин стынет.

– Сейчас иду, – откликнулся он, выключая ноутбук. Он надеялся, что это будет финальный вариант. Но кто знает, что еще он может придумать завтра, на свежую голову.