Голос крови

Нестору хочется сказать:::::: Волновались? Да ну? Я думал «мы» только обрадовались бы, если бы я исчез совсем.:::::: Но он никогда не язвил в разговоре с родителями, и теперь не может переломить себя. В конце концов, Магдалена придет.

– Я уезжал позавтракать…

– Дома есть еда, Несторсито!

– …позавтракать, и встретил кое-кого из школьных друзей.

– Кого?

– Кристи, Ники и Вики.

– Я их не помню… А где?

– У Рики.

Нестор буквально видит, как созвучия словно бы рики-шетят в голове матери, но та либо не замечает фокуса, либо просто не отвлекается на подобную ерунду.

– В такую рань… – комментирует она.

И тут же меняет тему:

– А у меня для тебя хорошие новости, сынок. Придет Магдалена.

При этом мами смотрит на Нестора таким взглядом, который будто на коленях умоляет порадоваться в ответ.

Нестор пытается, честно пытается… Выгибает брови и пару секунд стоит с открытым ртом, прежде чем спросить:

– Откуда ты знаешь?

– Я ей позвонила и пригласила, и она придет! – отвечает мать. – Я сказала, чтобы она приезжала пораньше, пока ты не ушел на дежурство.

Мать мнется.

– Я подумала, она тебе немного поднимет настроение.

– По-твоему, надо поднимать? – говорит Нестор, – Хотя ты права. Пока ездил, я увидал… в Хайалии все думают про меня то же, что папа и Йейо с Йеей. Что я сделал, мами? Была чрезвычайная ситуация, и я получил приказ ликвидировать ее, чтобы никто при этом не пострадал, и я это исполнил!

Нестор слышит, что повышает голос, но остановиться не может.

– В академии нам все время талдычили про слепую готовность к риску. Это значит, ты должен с охотой идти на опасное дело, не задумываясь ни секунды, готов ли ты подвергнуться риску, на который тебя шлют. Там не сядешь не заспоришь. «Слепая», это оно и значит. Нельзя сидеть и все обсуждать и… и… в общем, ты понимаешь…

Нестор заставляет себя сбросить обороты и умерить тон. Зачем грузить мать? Она хочет только мира и согласия. Нестор замолкает и грустно улыбается.

Мать делает шаг к нему, и по ее ответной грустной улыбке он понимает, что сейчас произойдет. Она хочет обнять его и заверить, что по-прежнему его любит. Этого Нестору уж точно не вынести.

Он поднимает руки перед собой ладонями вперед:::::: Ни с места:::::: одновременно улыбаясь матери, и говорит:

– Все нормально, мам. Я справлюсь. Нужно только чуточку слепой готовности к риску.

– Твой папа и Йейо с Йеей на самом деле так не думают… как они тебе наговорили, Несторсито. Они просто…

– Да нет, думают, – не соглашается Нестор.

И старательно удерживает улыбку от уха до уха.

На этом он идет в дом, оставив мами дальше умащать бетонную плиту струей воды.

В доме не продохнуть от запахов, вкусных и гадких, свиньи, томящейся в каха-чине. Вкусные, гадкие – соседям в любом случае все равно. Они все кубинцы. Знают, какое важное событие, какой семейный ритуал это зажаривание свиньи, а кроме того, большинство из них приглашено на праздник. Как это заведено между кубинцами.

В доме как будто никого. Нестор идет в глубь каситы. У Йейо и Йеи открыта дверь, и Нестор проходит к заднему окну в их комнате. Конечно же, на заднем дворе вся мачо-банда. Вон «Я, Камило» что-то командует Йейо, принесшему к жаровне ведро углей. А вон и Йея, muchacha vieja, машет руками, распоряжается мужчинами… дает указания. Нечего и сомневаться.

Что ж… или отправиться прямиком к жрецам каха-чины и навязаться к ним с разговором:::::: Ого, ничего свинка-то! Сколько еще, думаете, будет жариться? Помнишь, папа, как-то раз свинья была вот такая огромная…:::::: и десять-двадцать секунд пройдет, прежде чем три самодовольных фарисея примутся снова оплевывать его ядовитой желчью… или забить на всю эту праздничную суету… Ясно же, что виновнице торжества, Йее, все равно, здесь ли изгнанный из общества. Долго думать Нестору не приходится.