Голос крови

Хорошо сказать, а если ты с писательством на вы и вообще вы живете в разных городах и на незнакомых улицах? И как это все записать, тем более, в целях безопасности, ручкой. Тем более, что писала ты в последний раз лекции в институте и писать, можно сказать, совершенно отвыкла. Даже рецепты пишешь не ты, а лечащие врачи, а любую другую документацию Юра давно перенес в компьютер, где ты и заполняешь таблицы. Вот и что теперь делать? Особенно в рамках предупреждения о прослушке.

В голове она все уже сложила и в строчку, и в столбик, и отчетливо понимала, с чего нужно начинать, чтобы было понятно, и чем заканчивать, то есть днем сегодняшним, включая предсказания. А начинать нужно с собственной любви и первой беременности, чтобы было понятно, иначе, зачем было заниматься кровью так рьяно?

Теперь ее вечера превратились в вереницу длинных воспоминаний, как будто она писала многотомный роман. Писать было не сложно. А вот воспоминания…. Она торчала в воспоминаниях на каждой строчке, на каждом листе и поэтому работа двигалась со скоростью черепахи, точнее по-пластунски.

По мере продвижения вперед, Таня рылась в интернете и загружала к себе на диск бесконечное количество информации. Она была на английском и работы переводчице явно прибавилось. Таня извинялась и объясняла, зачем-то, необходимостью в работе для докторской диссертации. Она даже соврала, что собирается писать научную работу и для Нобелевской премии. Типа, авось пройдет?

Переводчица радовалась за нее, а заодно и за себя! Не каждая переводчица работает на будущего Нобелевского лауреата. Почему она брякнула про Лауреата, Таня и сама не понимала? Наверное, в ту минуту ей вспомнился Андрей. Вот с кем нужно было поделиться всеми ее раскопками и трудами, это с Андреем. Она решила поехать к ним в гости, а заодно скопировать все, что у нее было, на всякий случай, и отвести Андрею.

«Вот до конца все опишу и отвезу». – утешала она сама себя, тем более, что ее труд приближался к концу.

Света реагировала на все по-другому, по-своему:

– А давай все, что ты уже собрала и написала, спрячем у кого-то третьего, нейтрального. На всякий случай! У меня есть знакомая, шапочная. Она очень славная тетка и не будет рыться и читать твои материала. У нее будет самое безопасное. Она одинокая и детей нет. Тоже хорошо. Дети могут сунуть нос куда не надо.

А Таня решила перестраховаться, на всякий случай. Она должна размножить дописанный и собранный воедино материал, но вот во скольких экземплярах? Вечером она сидела дома и считала.

«Андрей, папа, Света, тетка, акушерка Екатерина Ивановна, и кто еще? А никого. И тут ей вспомнилась ее любимица тете Маша. Вот кому можно будет доверить свой материал. И еще Генриху Степановичу. Это семь. Все. Ну. Один у себя еще нужно где-то спрятать. Нет! У себя не нужно. Нужно его отдать Юре! Вот и все. Что-то все-таки выживет. Значит, нужно размножить в восьми экземплярах» – подытожила Таня и подумала:

«Я ненормальная. Какого куста я боюсь? Ведь нету даже предпосылок к тому, что кто-то может мне чем-то угрожать. Это все ерунда. Вот съезжу к Андрею, а по дороге заеду к папе и все им развезу!» – утешала она сама себя.

Утром ее увозил большой, комфортабельный автобус. На остановке она встретилась со Светой, объяснила свой отъезд вызовом в министерство и отдала ей только одну папку, ничего, почему-то, не сказав про остальные. Она сама удивилась своему решению, но в голове застряли слова Ангела, про то, что Света ему, почему-то, не нравится.

Дома у родителей Таня не была несколько лет. Все по телефону, да по телефону. Матери дома опять не было. Она оказалась в Праге на каком-то семинаре. Ба Тоня тут же заквохтала и, как наседка, стала ходит кругами вокруг Татьяны, стараясь всунуть ей в рот пирожок с ее любимой капустой и налить ее любимый клубничный компот в большую кружку с надписью ТАНЮШКА. Она очень постарели, и передвигалась уже с трудом, что не мешало ей суетиться по дому, как здоровому человеку. Они пообнимались и посидели так, в обнимку, на диване, поглаживая друг друга по спине, пока папа не выглянул из-под газеты, буркнул приветствие и не закрылся ею опять.

Таню так не устраивало. Она приехала поговорить именно с отцом, поэтому подошла, забрала газету у него из рук, сложила на столе, взяла за руку и повела в кабинет. Евгений Павлович такого не ожидал и сразу посерьезнел лицом.

– Что-то случилось, дочь? – удивленно спросил он. – Какие-то неприятности?

– Папа. Я не буду долго и нудно рассказывать тебе, что и как случилось, и произошло. Я тебе привезла документы. Во-первых, ты их должен прочесть. Все. Обязательно. Во-вторых, ты должен их где-то спрятать, на всякий случай. А потом ты мне позвонишь, а лучше не звони, а напиши самое простое обыкновенное письмо на мой почтовый адрес со своими мыслями по этому поводу. Так будет надежнее. Очень тебя прошу. Прочти, не откладывая в долгий ящик. От этого зависит жизнь и судьба твоей дочери…. Понял?

Отец молча кивнул головой. Вид у него стал очень перепуганный.