Голос крови

Некоторые очень боялись военных конфликтов, потому что озвученные громко и на весь мир отношения с руководящими «верхами» должны будут быть пересмотрены и урегулированы, особенно в финансово-денежных отношениях с центральными банками, как оказалось даже не подвластными правительствам. Поговаривали, что вообще будут очень сильно изменены отношения внутри всех стран в пользу бедной части населения. Больше всего народу понравилась та часть рассказа Татьяны, в которой инопланетные Сообщества не имеют денежных знаков и прочих золотых монет.

И как было не радоваться этому? Сегодня, наконец-то, на единой планете все будут жить мирно и сообща.

Таня напомнила свое замечание относительно руководящей роли Черных Сущностей из Чертогов своей подруге Светлане, на что Света со смехом ответила:

– Знаешь! Я тут решила, что если они нас начнут шантажировать или пугать, мы, в рамках нашего Земного Соглашения пожалуемся во Всегалактическую Федерацию и сошлемся на «Главную Директиву»! У нас теперь есть возможность уйти от «любого влияния на цивилизацию», как написано в Директиве, «попросившую соответствующего вмешательства или помощи»! Это и есть наше будущее свободных рептилоидов! Как ты там однажды говорила? Ура, товарищи, ура! Кстати, а что это значит?

– Это значит: Слава Высшему Божеству РА! Или еще мудрецам УРА!

– Слава нам, Мудрецам У-РА!

Огромный зал заливало светом сотни люстр под потолком. Сдвоенные колонны по сторонам зала поддерживали овальным полукружием длинный балкон второго этажа, с которого вниз спускалась широкая и какая-то торжественная лестница, как будто специально сделанная для прохождения по ней царственных персон. Лестница эта вела со второго этажа прямо в центр зала.

Церемония прохождения самих царственных особ и высоких сопровождающих их гостей предусматривала, что все они торжественно спустятся по лестнице, затем прошествуют через центр зала прямо к сценическим подмосткам. На подмостках полукругом, спиной к залу и лицом к самому Нобелевскому Комитету стояли стулья для лауреатов. В центре сцены, как раз напротив них места предназначались для Царской семьи во главе с королем Норвегии Карлом ХVI Густавом. Здесь же должны были разместиться Норвежский Нобелевский комитет, члены Шведской Королевской Академии Наук, а также Нобелевской ассамблеи Каролинского института. Над ними расположился большой симфонический оркестр.

Сцена возвышалась над огромным залом, в котором и проходила сама торжественная церемония вручения Нобелевских премий.

Одну треть центра зала занимали длинные столы для избранных. Во второй, задней части, столы стояли двумя длинными рядами только на одной половине зала, вторая представляла из себя настоящий, зрительный зал, как в театре, с рядами стульев.

Все было чересчур торжественно и помпезно! Публика, которая ждала приглашения в зал и в данную минуту кучками общалась в огромном холле, была разодета в пух и прах! Но судя по некоторой испуганности на лицах гостей, не все спокойно и уверенно относились к происходящему. Нервозность, все-таки, витала в воздухе.

Таня стояла недалеко от входа в этот огромный зал, рассматривала его через арку и тихо пугалась сама внутри себя. Работала и общая нервозность и то вздернутое состояние, которое Таня с раннего утра накрутила в своей голове и душе.

Она старалась успокоить сама себя, поэтому нашла самый надежный якорь, который должен был восстановить нормальное состояние и унять дрожь в коленках. Она зацепилась за руку Вадима младшего, и сама этого не осознавая, держалась очень крепко.

Он крутил головой, делал торжественное лицо, которое по его пониманию должно было быть, и поглядывал на родителей. По такому необыкновенному случаю он был одет в настоящую фрачную пару, с бабочкой, и еще и поэтому тоже был очень скромным и серьезным. Детей не разрешают брать на подобные церемонии, но Татьяне Евгеньевне сделали исключение с условием, что Евгений Петрович и Юлия Семеновна уведут ребенка на второй этаж и будут смотреть за всей церемонией награждения с балкона.

Тане нравилось здесь. Такое помпезное, большое, с резными колоннами, отделанное серым с прожилками мрамором помещение. Лестница из такого же серого мрамора была отполирована не одним десятком нобелевских ботинок и туфель. Эта мысль Таню развеселила. Она повернулась к сопровождавшим ее близким и родным людям.