Голос лебедя-трубача

«Свободы, — отвечал Луи. — Безопасность — это хорошо, но я предпочитаю свободу». С этими словами Луи поднял трубу и сыграл песенку «Застегни пальто, приятель, дует ветер злой…»

На губах Заведующего мелькнула улыбка: он понял намек.[6] Некоторое время оба молчали. Наконец Луи отложил трубу и взялся за мел.

«Прошу вас оказать мне любезность и отложить операцию до окончания Рождественских праздников. Гарантирую, что Серена не будет пытаться бежать. И второе: разрешите мне послать телеграмму».

— Хорошо, Луи. Договорились, — кивнул Заведующий и протянул ему ручку и лист бумаги. Луи взял ручку в клюв и написал текст телеграммы для Сэма Бивера:

НАХОЖУСЬ ФИЛАДЕЛЬФИЙСКОМ ЗООПАРКЕ

ОЧЕНЬ СРОЧНО ПРИЛЕТАЙ НЕМЕДЛЕННО

АВИАБИЛЕТ ОПЛАЧУ ТЕПЕРЬ БОГАТ

(подпись) ЛУИ

Луи отдал телеграмму Заведующему и достал из мешочка четыре доллара. Заведующий был ошарашен. «Сколько лет работаю в зоопарке, — думал он, — и еще ни разу птица не просила меня послать за нее телеграмму». И, разумеется, ни о каком Сэме Бивере он в жизни не слыхал. Телеграмму, однако, он послал, а также отдал распоряжение служителям пока не трогать Серену — чему те были ужасно рады.

Луи поблагодарил его, вышел и поспешил на пруд к своей Серене. Весь день они весело играли, плескались, лакомились водорослями, и каждый, даже самый короткий взгляд или жест красноречиво говорил о том, как любят они друг друга, как счастливы они вместе.

На второй день Рождества приехал Сэм Бивер. Он явился в зоопарк, экипированный так, словно собрался в поход по лесам. Через плечо висел скатанный в аккуратную трубку спальный мешок. Из-за спины виднелся рюкзак, а в нем зубная щетка, расческа, чистая рубашка, ручной топорик, карманный компас, блокнот, ручка и кое-какая еда. Сэму было уже четырнадцать, но выглядел он старше своего возраста. Ему еще никогда не приходилось бывать в большом зоопарке. Сэм и Луи, радостно бросились друг к другу навстречу.

Луи познакомил его с Сереной. Потом развязал мешочек и показал свои сбережения: банкноты самого разного достоинства и целая пригоршня серебряных монеток.

«Ничего себе! — пронеслось у Сэма в голове. — Остается только надеяться, что она выходит за него не из-за денег».

Луи взял дощечку и поведал Сэму о схватке со служителями и о намерении Заведующего подрезать Серене крыло и оставить ее в неволе. Он признался, что, если Серену лишат способности летать, его жизнь будет кончена. Как только отцовский долг будет выплачен и он сможет честно и открыто владеть трубой, они с Сереной собираются покинуть мир людей и вернуться к природе. «Только в небе, — написал он, — мой настоящий дом. Только в лесу я могу жить полноценной жизнью. И маленькое лесное озеро для меня лучше ванны в самом дорогом отеле. Я не смогу прожить всю жизнь за оградой зоопарка. И Серена не сможет, она не создана для этого. Мы должны любой ценой убедить Заведующего отпустить Серену».

Сэм растянулся на берегу Птичьего пруда, положив руки под голову. Он смотрел в небо. Там, в необъятной синеве, медленно плыли белые облачка. Сэм глубоко сочувствовал мечтам Луи о свободе. Долго он так лежал. По пруду неторопливо плавали гуси и утки — нескончаемая череда пленных птиц. Казалось, они вполне счастливы и всем довольны. Егоза, Хохотунья и Соня — три лебедя-трубача — глазели на незнакомого мальчика, разлегшегося прямо на земле. Наконец Сэм поднялся.

— Слушай-ка, Луи, — сказал он, — у меня появилась идея. Ведь вы с Сереной намерены выводить птенцов каждую весну?

«Конечно», — написал Луи.

— Так вот. В каждом выводке всегда есть один, кто нуждается в особом уходе и защите. Лучше места, чем Птичий пруд, для такого птенца не сыщешь. Здесь очень красиво, и, согласись, Луи, у этого зоопарка большие возможности. Допустим, мне удастся убедить Заведующего дать Серене свободу; согласитесь ли вы иногда присылать сюда одного из птенцов, если зоопарку понадобится лебедь? Если да, я сейчас же иду к Заведующему узнать, как он на это посмотрит.

Теперь настала очередь задуматься Луи. Несколько минут он размышлял, потом взял мел.

«Я согласен, — написал он. — Это единственный выход».

И снова Луи поднял трубу.

«Прекрасно буйство вешних дней, — заиграл он, — но сердца не согреет…»

Все обитатели Птичьего пруда замерли, обратившись в слух. Служители зоопарка оставили дела и тоже слушали. Слушал и Сэм. Заведующий птичьим питомником в своем кабинете отложил перо, откинулся на спинку кресла и слушал. Воздух был напоен чудесной музыкой трубы, и мир в эти минуты казался лучше и прекрасней, свободней и просторней, счастливей и загадочней.

— Как красиво, — задумчиво произнес Сэм. — Что это за песня?

«Так, пустячок; это я сам сочинил», — написал на дощечке Луи.

19. Разговор деловых людей